Женщины выносливее мужчин
3 марта 2021 года. №9
Ей подвластны плавильные печи и раскалённые лавы жидкого металла. Это не героиня какого-нибудь фэнтези, а крановщица АЗФ Мейрамгуль БИСЕНГАЛИЕВА. Её работа говорит о том, что актюбинские женщины могут всё!
– Вы же приедете после обеда? – спрашивает меня по телефону Мейрамгуль. – Я хоть успею немного поспать. Разговариваю с вами, и глаза сами закрываются.
После 12-часовой смены у Миры хватает сил только добраться до подушки. Ну, ещё по пути сварить детям кашу. Пока мама отдыхает, за мальчишками присматривает 9-летняя дочурка. А уже в назначенное время семья заводчан встречает корреспондента за накрытым дастарханом. Супруги Мейрамгуль и Аслан Бисенгалиевы работают в одном плавильном цехе, но в разных сменах.
– Года 2 назад нам сделали смену по 12 часов, – говорит Мейрамгуль. – Раньше мы работали по 8 часов, но и смен было больше. Все были не против, чтобы добавили ещё 4 часа. Но сомневались: выдержат ли летом крановщики. Первое время часто спускались с крана, нам мерили давление, следили за общим состоянием. Выдержали! Подумаешь, лишние 4 часа, зато больше выходных, времени на семью.
«Как будто на войну кинули»
Почему 19-летнюю девушку когда-то занесло на кран, Мейрамгуль точно и не может сказать. Уж точно: в детстве она не мечтала стать крановщицей.
– Я раньше работала крупье, – рассказывает молодая женщина. – Казино по всему Казахстану закрыли. Пошла на биржу, планировала на курсы программиста. Смотрю, лежит список, на кого можно выучиться бесплатно: повар, кондитер, крановщик. А у меня в голове мелькнуло: у меня же тётя-крановщица, ну, пусть будет кран. Хотя я сама даже не представляла, что это за работа... Училась бесплатно, ещё стипендию давали: 2.000 тенге. А потом отправили на практику на АЗХС. Когда первый раз поднялась на кран, подумала: «Ой, куда я попала!». И не просто так я залезла наверх – и вперёд, а долго училась. Хотела после практики сразу устроиться на завод хромовых соединений, но не было вакансий. Взяли на рельсовый завод, вскоре кризис, платили мало. Пришла с резюме на АЗФ. Устроилась со второго раза.
Сначала работа была лёгкая, если можно назвать лёгкой работу на кране-десятитоннике. Неожиданно всю молодёжь отправили в горячий цех.
– Страшно было, плакала, – признаётся Мира. – У меня было чувство, как будто на войну кинули. Совсем молодая, 22 года. Я думала, что надолго в плавцехе не останусь. Пугал жидкий расплав, вокруг всё такое серое, как в советских чёрно-белых фильмах. Если бы мама была жива, она меня бы туда не отпустила. С братом вдвоём остались, советоваться было не с кем. В АЗФ я пришла с опытом, но когда попала в горячий цех, поняла, что ничего не знаю.
Мне сверху видно всё
Раннее утро. Начало рабочего дня. Проходная, медицинский пост, где меряют давление и проверяют на алкоголь и наркотическое опьянение. Затем нужно переодеться в рабочую форму и бегом на оперативку – предсменное совещание. Крановщик получает задание от мастера, расписывается в журнале, визуально осматривает рабочее место и в 9.00 – вперёд, покорять вершину! Кран грузоподъёмностью в 20 тонн, 11 метров высоты. Уже в самой кабине Мейрамгуль проверяет по технике безопасности тормоза, ограничители, блокиратор. Бойкая крановщица обслуживает две плавильные печи. На высоте она поднимает и разливает жидкий металл из специального ковша. С собой в кабину Мира берёт только бутылочку с водой. Металл плавится в печи при температуре 1.500 градусов Цельсия. Адская жара, особенно наверху. И особенно – летом.
– Там не жарко, там горишь! – эмоционально рассказывает Мейрамгуль. – Когда металл разливают, весь жар идёт наверх, то есть на нас. Нам дают термосы, потому что вода в пластиковой бутылке моментально нагревается. И мы всё время обливаемся водой. В последние годы выдают облегчённые костюмы из специального жаростойкого материала. Я когда пришла, не понимала, почему все мужики летом в войлочных валенках ходят. Оказывается, валенки держат одну температуру. Любые ботинки в горячем цехе расплавятся. Летом выйдешь на улицу в самый зной, и после плавцеха кажется такая прохлада, ветерок дует. А зимой, пока металл не разливаешь, наверху даже холодно. Начинается разливка металла, и от жара резко бросает в пот. Часто продувает поясницу от вентиляторов.
За 12 часов можно спуститься на землю два раза: на обед и на полдник. От часовых сидений в одной позе у всех крановщиков профессиональная болезнь: остеохондроз.
В кране Мира чувствует себя, как за рулём.
– В бригаде на горячем участке я одна женщина из крановщиков, – замечает работница плавцеха. – Когда заменяешь коллег, садишься в чужой кран – и уже чувствуешь себя не так комфортно. Ну, вот как не в своей машине.
А пока Мейрамгуль наверху разливает металл, внизу снуют работники.
– Ты сверху видишь только спины коллег, – улыбается крановщица. – У всех одинаковые маски, очки. За столько лет я их узнаю по походке, каскам. В цехе шумно. Понимаем друг друга по свистам, мимике, жестам. Мы сигналим – внизу отходят на безопасное расстояние. Когда приходят новички, внимание ещё пристальнее.
12 лет «увольняюсь»
Каждое лето, когда работа становится невыносимой, Мейрамгуль собирается уйти с завода, так «увольняется» уже 12 лет. На АЗФ мать с тремя детьми держит стабильность.
– Кредит без проблем выдают, если узнают, что на заводе работаю, – говорит крановщица. – Зарплату недавно подняли на 11%. Нам каждый год поднимают оклад, дают премиальные, 13-ю зарплату. На руки выходит 170-180 тысяч тенге. За летний тариф платят больше. Если на рабочем заметили какую-то поломку или чего-то не хватает – подаёшь сигнальный лист. За это нас премируют. В месяц отправишь 5 сигнальных листов, считай, 25-30 тысяч тенге идёт к оплате. Отпускные большие: 46 дней и, как маме троих детей, дарят ещё три дня. Я и в декрете долго не сидела, квартиру как раз взяли. С дочкой – год, со вторым ребёнком – всего 4 месяца, а с третьим – 8 месяцев.
Мало кто из крановщиков дорабатывает до 63 лет. Раньше женщины-крановщицы уходили на пенсию в 45.
– Думаю, что до пенсии я там работать не буду, – говорит Мейрамгуль. – Тяжело. У нас с практики молодёжь сбегает. Раньше в основном в плавильном цехе были женщины-крановщики. В нашей работе самое главное – выносливость, а женщины выносливее мужчин. Я уверена: после горячего цеха мне уже не страшна любая работа.
Знойная женщина – мечта плавильщика
– Мужу иногда ною: «Ой, пожалей меня, я так устала». А он мне говорит: «Кто на кого учился, тот на того и работает». Это он меня так успокаивает, – смеётся Мейрамгуль .
– Говорю Мире: «Увольняйся, одной зарплаты хватит. Сиди с детьми», – подключается к разговору супруг крановщицы. – Работа тяжёлая, с горячими расплавами.
Аслан БИСЕНГАЛИЕВ – мастер смены на горячем участке работы.
– Я не крановщик, потому что высоты боюсь, – улыбается муж Мейрамгуль.
АЗФ свёл судьбы плавильщика и крановщицы.
– Мы работали в разных бригадах, – рассказывает заводскую «лав стори» Аслан. – Видели друг друга только на пересменке. Я внизу, она – наверху, как-то нам тяжело было общаться. И вот начались внутризаводские соревнования по волейболу. В каждой команде должна участвовать одна девушка. Мейрамгуль к нам в команду попала, так и познакомились поближе. Быстро всё завертелось, поженились... Сейчас работаем в разных бригадах, чтобы с детьми сидеть по очереди.
Декабристы
Семейные праздники у Бисенгалиевых – это выходные после смены. На кране Мейрамгуль отмечала и Новый год, и 8 Марта.
– Мы говорим: дочка – крановщица, сын – плавильщик, – шутит Мира. – Но любые родители не пожелают своим детям такой тяжёлой работы. Главное, чтобы учились,
Друзья называют семью заводчан «декабристами». На удивление: почти у всех членов семьи дни рождения в один месяц: 8, 15, 17 и 19 декабря.
– Мы все декабрьские: двое старших, я и муж, – улыбается хозяйка дома. – Друзья говорят: «Декабристы начали дни рождения справлять. Мы из-за вас разоряемся в декабре». Родители мужа сразу тратят всю пенсию на подарки.
Спрашиваю у смелой женщины с мужской профессией, каким она видит свой идеальный Женский день.
– Мне тоже интересно, ты скажи, я хоть на ус намотаю. Какое 8 марта ты хочешь, о чём мечтаешь? – оживляется муж Аслан.
Вопрос приводит нашу героиню в замешательство. Мира поправляет волосы, улыбается и говорит, скромно потупив глаза:
– Я даже не знаю… Такая я вот немечтательная. Хорошо было, когда нас на праздник с мужем на ЭКСПО отправляли, в ресторане как-то с коллективом гуляли, весело. Хочется, чтобы съездили куда-нибудь за границу. Мне главное, чтобы дети не болели, и спокойствие было в семье.
После 12-часовой смены у Миры хватает сил только добраться до подушки. Ну, ещё по пути сварить детям кашу. Пока мама отдыхает, за мальчишками присматривает 9-летняя дочурка. А уже в назначенное время семья заводчан встречает корреспондента за накрытым дастарханом. Супруги Мейрамгуль и Аслан Бисенгалиевы работают в одном плавильном цехе, но в разных сменах.
– Года 2 назад нам сделали смену по 12 часов, – говорит Мейрамгуль. – Раньше мы работали по 8 часов, но и смен было больше. Все были не против, чтобы добавили ещё 4 часа. Но сомневались: выдержат ли летом крановщики. Первое время часто спускались с крана, нам мерили давление, следили за общим состоянием. Выдержали! Подумаешь, лишние 4 часа, зато больше выходных, времени на семью.
«Как будто на войну кинули»
Почему 19-летнюю девушку когда-то занесло на кран, Мейрамгуль точно и не может сказать. Уж точно: в детстве она не мечтала стать крановщицей.
– Я раньше работала крупье, – рассказывает молодая женщина. – Казино по всему Казахстану закрыли. Пошла на биржу, планировала на курсы программиста. Смотрю, лежит список, на кого можно выучиться бесплатно: повар, кондитер, крановщик. А у меня в голове мелькнуло: у меня же тётя-крановщица, ну, пусть будет кран. Хотя я сама даже не представляла, что это за работа... Училась бесплатно, ещё стипендию давали: 2.000 тенге. А потом отправили на практику на АЗХС. Когда первый раз поднялась на кран, подумала: «Ой, куда я попала!». И не просто так я залезла наверх – и вперёд, а долго училась. Хотела после практики сразу устроиться на завод хромовых соединений, но не было вакансий. Взяли на рельсовый завод, вскоре кризис, платили мало. Пришла с резюме на АЗФ. Устроилась со второго раза.
Сначала работа была лёгкая, если можно назвать лёгкой работу на кране-десятитоннике. Неожиданно всю молодёжь отправили в горячий цех.
– Страшно было, плакала, – признаётся Мира. – У меня было чувство, как будто на войну кинули. Совсем молодая, 22 года. Я думала, что надолго в плавцехе не останусь. Пугал жидкий расплав, вокруг всё такое серое, как в советских чёрно-белых фильмах. Если бы мама была жива, она меня бы туда не отпустила. С братом вдвоём остались, советоваться было не с кем. В АЗФ я пришла с опытом, но когда попала в горячий цех, поняла, что ничего не знаю.
Мне сверху видно всё
Раннее утро. Начало рабочего дня. Проходная, медицинский пост, где меряют давление и проверяют на алкоголь и наркотическое опьянение. Затем нужно переодеться в рабочую форму и бегом на оперативку – предсменное совещание. Крановщик получает задание от мастера, расписывается в журнале, визуально осматривает рабочее место и в 9.00 – вперёд, покорять вершину! Кран грузоподъёмностью в 20 тонн, 11 метров высоты. Уже в самой кабине Мейрамгуль проверяет по технике безопасности тормоза, ограничители, блокиратор. Бойкая крановщица обслуживает две плавильные печи. На высоте она поднимает и разливает жидкий металл из специального ковша. С собой в кабину Мира берёт только бутылочку с водой. Металл плавится в печи при температуре 1.500 градусов Цельсия. Адская жара, особенно наверху. И особенно – летом.
– Там не жарко, там горишь! – эмоционально рассказывает Мейрамгуль. – Когда металл разливают, весь жар идёт наверх, то есть на нас. Нам дают термосы, потому что вода в пластиковой бутылке моментально нагревается. И мы всё время обливаемся водой. В последние годы выдают облегчённые костюмы из специального жаростойкого материала. Я когда пришла, не понимала, почему все мужики летом в войлочных валенках ходят. Оказывается, валенки держат одну температуру. Любые ботинки в горячем цехе расплавятся. Летом выйдешь на улицу в самый зной, и после плавцеха кажется такая прохлада, ветерок дует. А зимой, пока металл не разливаешь, наверху даже холодно. Начинается разливка металла, и от жара резко бросает в пот. Часто продувает поясницу от вентиляторов.
За 12 часов можно спуститься на землю два раза: на обед и на полдник. От часовых сидений в одной позе у всех крановщиков профессиональная болезнь: остеохондроз.
В кране Мира чувствует себя, как за рулём.
– В бригаде на горячем участке я одна женщина из крановщиков, – замечает работница плавцеха. – Когда заменяешь коллег, садишься в чужой кран – и уже чувствуешь себя не так комфортно. Ну, вот как не в своей машине.
А пока Мейрамгуль наверху разливает металл, внизу снуют работники.
– Ты сверху видишь только спины коллег, – улыбается крановщица. – У всех одинаковые маски, очки. За столько лет я их узнаю по походке, каскам. В цехе шумно. Понимаем друг друга по свистам, мимике, жестам. Мы сигналим – внизу отходят на безопасное расстояние. Когда приходят новички, внимание ещё пристальнее.
12 лет «увольняюсь»
Каждое лето, когда работа становится невыносимой, Мейрамгуль собирается уйти с завода, так «увольняется» уже 12 лет. На АЗФ мать с тремя детьми держит стабильность.
– Кредит без проблем выдают, если узнают, что на заводе работаю, – говорит крановщица. – Зарплату недавно подняли на 11%. Нам каждый год поднимают оклад, дают премиальные, 13-ю зарплату. На руки выходит 170-180 тысяч тенге. За летний тариф платят больше. Если на рабочем заметили какую-то поломку или чего-то не хватает – подаёшь сигнальный лист. За это нас премируют. В месяц отправишь 5 сигнальных листов, считай, 25-30 тысяч тенге идёт к оплате. Отпускные большие: 46 дней и, как маме троих детей, дарят ещё три дня. Я и в декрете долго не сидела, квартиру как раз взяли. С дочкой – год, со вторым ребёнком – всего 4 месяца, а с третьим – 8 месяцев.
Мало кто из крановщиков дорабатывает до 63 лет. Раньше женщины-крановщицы уходили на пенсию в 45.
– Думаю, что до пенсии я там работать не буду, – говорит Мейрамгуль. – Тяжело. У нас с практики молодёжь сбегает. Раньше в основном в плавильном цехе были женщины-крановщики. В нашей работе самое главное – выносливость, а женщины выносливее мужчин. Я уверена: после горячего цеха мне уже не страшна любая работа.
Знойная женщина – мечта плавильщика
– Мужу иногда ною: «Ой, пожалей меня, я так устала». А он мне говорит: «Кто на кого учился, тот на того и работает». Это он меня так успокаивает, – смеётся Мейрамгуль .
– Говорю Мире: «Увольняйся, одной зарплаты хватит. Сиди с детьми», – подключается к разговору супруг крановщицы. – Работа тяжёлая, с горячими расплавами.
Аслан БИСЕНГАЛИЕВ – мастер смены на горячем участке работы.
– Я не крановщик, потому что высоты боюсь, – улыбается муж Мейрамгуль.
АЗФ свёл судьбы плавильщика и крановщицы.
– Мы работали в разных бригадах, – рассказывает заводскую «лав стори» Аслан. – Видели друг друга только на пересменке. Я внизу, она – наверху, как-то нам тяжело было общаться. И вот начались внутризаводские соревнования по волейболу. В каждой команде должна участвовать одна девушка. Мейрамгуль к нам в команду попала, так и познакомились поближе. Быстро всё завертелось, поженились... Сейчас работаем в разных бригадах, чтобы с детьми сидеть по очереди.
Декабристы
Семейные праздники у Бисенгалиевых – это выходные после смены. На кране Мейрамгуль отмечала и Новый год, и 8 Марта.
– Мы говорим: дочка – крановщица, сын – плавильщик, – шутит Мира. – Но любые родители не пожелают своим детям такой тяжёлой работы. Главное, чтобы учились,
Друзья называют семью заводчан «декабристами». На удивление: почти у всех членов семьи дни рождения в один месяц: 8, 15, 17 и 19 декабря.
– Мы все декабрьские: двое старших, я и муж, – улыбается хозяйка дома. – Друзья говорят: «Декабристы начали дни рождения справлять. Мы из-за вас разоряемся в декабре». Родители мужа сразу тратят всю пенсию на подарки.
Спрашиваю у смелой женщины с мужской профессией, каким она видит свой идеальный Женский день.
– Мне тоже интересно, ты скажи, я хоть на ус намотаю. Какое 8 марта ты хочешь, о чём мечтаешь? – оживляется муж Аслан.
Вопрос приводит нашу героиню в замешательство. Мира поправляет волосы, улыбается и говорит, скромно потупив глаза:
– Я даже не знаю… Такая я вот немечтательная. Хорошо было, когда нас на праздник с мужем на ЭКСПО отправляли, в ресторане как-то с коллективом гуляли, весело. Хочется, чтобы съездили куда-нибудь за границу. Мне главное, чтобы дети не болели, и спокойствие было в семье.
Елена РЫШКИНА,
gazetaevrika@gmail.com
