Врать-то не надо!
| После крушения в аэропорту города Актобе при заходе на посадку военно-тренировочного самолёта Л-39, почему-то некоторые СМИ сразу же распространили информацию о том, что Евгений ВИССАРИОНОВ повторил судьбу своего отца, который погиб в авиакатастрофе, пилотируя военный вертолёт. | ||||||||
 | ||||||||
 | |  | ||||||
| Маленький Женя мечтал стать лётчиком. | Мечта сбылась.
| |||||||
| ||||||||
Отец погибшего военного лётчика на самом деле жив. Корреспондент газеты «Эврика» встретился с Николаем Виссарионовым, согласившимся дать эксклюзивное интервью. Николай Иванович приехал в наш город, чтобы проведать свою невестку Светлану, вдову Евгения Виссарионова, и внучку Анастасию. До сих пор отец не может прийти в себя от всего случившегося с его сыном.
– Не верю, что всё это произошло с моим Женькой! – говорит, пряча слёзы, Николай Иванович.
ЛЕСНИК-ЛЁТЧИК…
– Родился я 22 июня 1941 года в 4 часа утра, – рассказывает Николай Виссарионов. – Как рассказывала моя мать, началась бомбёжка, и она в этот момент родила меня. Это было в селе Паданы, Карелия. Не знаю, как мать со мной и сестрой выжила, скитаясь по лесам, но в конечном итоге дошли до Ленинградской области. А дальше жили мы в городе Тихвин Ленинградской области, где я и закончил школу.
После школы Николай Иванович поступил в местный политехнический техникум на отделение лесного хозяйства.
– Я его закончил в 1961 году, – продолжает Николай Виссарионов. – А тут как раз начался бум в связи с первым полётом советского космонавта Юрия Гагарина в космос. Я решил пойти в военкомат и подать заявление в лётное училище. Решил для себя: «Буду летать!»
В том же году, после окончания техникума, Николай подаёт документы в Сызранское военное авиационное училище (сейчас это Сызранское высшее военное авиационное училище лётчиков. – В.Б.), проходит медкомиссию, сдаёт вступительные экзамены и поступает в него.
– Отучился я там два года, а потом приболел, – говорит Николай Иванович. – Мне посоветовали уйти в «Аэрофлот», так как у меня был уже определённый налёт часов. Так что военным лётчиком, как таковым, я не был. Всю свою лётную жизнь отдал гражданскому воздушному флоту. В военной авиации на первом курсе я летал на учебном самолёте Як-18У, затем на втором курсе – уже на вертолёте Ми-1. На третьем курсе немного налетал на Ми-4. Тогда в Сызрани было среднее училище, поэтому срок обучения составлял три года. Затем в Москве я окончил высшие штурманские курсы лётчиков-наблюдателей специального применения (по тушению лесных пожаров, санавиации и т.п.).
…ИЛИ ЛЁТЧИК-ЛЕСНИК?
По распределению Николай Виссарионов был направлен на Дальний Восток в подразделения ПАНХ (применение авиации в народном хозяйстве. – В.Б.). Там он вторым пилотом на Ан-2 налетал более 600 часов. В 1968 году жена ему сказала: «Пора бы поближе к Европе подбираться. Почему мы в таком отдалённом регионе находимся?».
Николай Виссарионов написал в управление министерства гражданской авиации в Москву с просьбой о переводе. В 1969 году ему пришёл ответ из Белокаменной: «Создаётся точка в посёлке Боровое Кокчетавской области, Казахстан. Ваша задача: организовать охрану лесного охотничьего хозяйства с использованием воздушного транспорта. А именно вертолёта Ми-1». С 1970 года уже использовался вертолёт Ми-2, на котором Николай Иванович пролетал до пенсии.
– Мой отец и дед Жени – Иван Виссарионович – тоже был авиатором, – вспоминает Николай Виссарионов. – Он летал на Пе-2. В первые же дни войны его сбили там же, в Карелии, и он попал в плен. Дед выжил, потому что умел шить сапоги. Наверное, странно это слышать. Но факт остаётся фактом. Фашисты его не трогали. А по окончанию войны его даже НКВД в лагеря не сослал. После войны Иван Виссарионович работал бухгалтером. Дожил до 82 лет. Он был очень покладистым человеком: спокойным, тихим. Не любил про военные годы много рассказывать. Я спокойный, и сын такой же, как его дед.
ЖЕНЬКА «ЗАБОЛЕЛ» НЕБОМ С ДЕТСТВА
По словам Николая Виссарионова, его сын Евгений «заболел» небом с детства. Дед – авиатор, отец – пилот вертолёта. По-другому, наверное, и быть не могло.
– Женька летал со мной на вертолёте в Боровом постоянно, – рассказывает Николай Иванович. – Когда я ушёл на пенсию, то занимался со школьниками в юношеской планерной школе. Вёл авиамодельный кружок. Потом появилась секция мотодельтопланеризма. Женя там занимался. А в 1990 году я сына устроил в карагандинский лётно-учебный центр.
Через полтора года Евгений получил звание младшего лейтенанта запаса ВВС, обучившись на Л-29.
– В 1991 году я переехал в Краснодарский край, – комментирует Николай Виссарионов. – Сын ко мне приезжал несколько раз. А потом жена мне звонит из Борового и говорит, что Женьке пришла повестка из военкомата. Его мобилизовали в Луговое, где он стал руководителем полётов по посадке.
ПАРАДОКС, О КОТОРОМ ПОКА МОЛЧАТ
Николай Иванович рассказывает, что именно с того момента началась служба Евгения Виссарионова как профессионального военного лётчика.
– Тогда у него всё было прекрасно: большие перспективы, карьерный рост. Дослужился до заместителя начальника лётного училища, получил звание подполковника ВВС РК, – вздыхает Николай Виссарионов. – Вот в этом весь парадокс: служил в должности замначальника ВИСВО по безопасности полётов, а сам погиб… на посадке… И ведь метеоусловия были нормальными…
Сейчас все причины авиакатастрофы расследуются. Хотя на все (ещё июльские) запросы об этой катастрофе и её предпосылках редакции нашей газеты не ответили ни в министерстве обороны, ни в комитете гражданской авиации. А зачем? Так удобнее функционерам, живущим на налоги обычных граждан Республики Казахстан. Плевать все хотели на закон «О СМИ». У каждого своё ведомство, курируемое своими людьми.
– Я, как лётчик, спрашивал: что конкретно произошло? Никто ничего не говорит. Понимаю, что расследование пока идёт, – поясняет Николай Виссарионов. – Говорят, что при посадке по каким-то причинам была зажата педаль поворота. Насколько это верно – не мне судить. Пока всё это – слухи. Якобы «Элку» начало уводить вправо на стоящий на перроне «Боинг». Но я видел, что у Женьки рука была синяя, так как он сжимал штурвал до последнего, уводя свой самолёт от столкновения с гражданским самолётом, чтобы избежать больших жертв.
Последний раз отец с сыном встречались три года назад. Евгений приехал к Николаю Ивановичу в Краснодарский край.
– Я ему всю Кубань тогда показал, все красоты, – говорит Николай Виссарионов. – Как-то сидим вечером возле бассейна, и я ему говорю: «Может быть, последний раз видимся?». Но я-то имел в виду абсолютно другое. Мне уже тогда было под семьдесят. Думал, что скоро закончится мой жизненный путь. А получилось совсем по-другому. Говорил я сыну, чтобы уходил он с Л-39 на вертолёт, но тот ни в какую. Вот такой вот злой рок… Ушёл мой сын в небо навсегда…
Владимир БУРЬЯНОВ,
| ||||||||
