Врачи от Бога
27 мая 2020 года. №20
История города – это судьбы его жителей. В Актюбинске XX века самым непредсказуемым и удивительным образом переплелись пути людей, попавших в водоворот войн, революций и великих переселений.
О тголоски истории хранятся в семейных воспоминаниях и альбомах. Перебирая старые фотографии и книги, об известном актюбинском докторе Татьяне Павловне МАРАДУДИНОЙ рассказала нам её дочь, тоже врач, ветеран медицины Наталья МАРАДУДИНА.
– Моя мама стала врачом по призванию, хотя никто прежде в семье медициной не занимался. Она родилась в посёлке Косестек в 1921 году в семье русских переселенцев, которые обосновались там ещё с 70-х годов XIX века. Дату рождения детей в то время точно не писали, но мамину мы знаем, потому что в утро, когда она появилась, люди выходили из церкви и говорили друг другу, что в селе родилась девочка. А служба была по случаю праздника Яблочный Спас, значит, 19 августа. Училась она практически всю жизнь. Сначала – в московском мединституте, куда поступила в 1940 году.
Когда началась война, студенты сдавали сессию. 22 июня было воскресенье, а уже в пятницу весь институт копал окопы в Сходне, готовили противотанковые рвы. Осенью институт эвакуировали. Почти все уехали в Томск, но у неё совсем не было тёплой одежды, и потому девушке сказали ехать обратно в Казахстан.
Потом была учёба в Ташкенте и аспирантура в Ленинграде. Но особую роль, как оказалось, сыграл в её жизни замечательный врач, хирург, учёный, и при этом действующий архиепископ Симферопольский и Крымский Лука Войно-Ясенецкий.
– Моя мама стала врачом по призванию, хотя никто прежде в семье медициной не занимался. Она родилась в посёлке Косестек в 1921 году в семье русских переселенцев, которые обосновались там ещё с 70-х годов XIX века. Дату рождения детей в то время точно не писали, но мамину мы знаем, потому что в утро, когда она появилась, люди выходили из церкви и говорили друг другу, что в селе родилась девочка. А служба была по случаю праздника Яблочный Спас, значит, 19 августа. Училась она практически всю жизнь. Сначала – в московском мединституте, куда поступила в 1940 году.
Когда началась война, студенты сдавали сессию. 22 июня было воскресенье, а уже в пятницу весь институт копал окопы в Сходне, готовили противотанковые рвы. Осенью институт эвакуировали. Почти все уехали в Томск, но у неё совсем не было тёплой одежды, и потому девушке сказали ехать обратно в Казахстан.
Потом была учёба в Ташкенте и аспирантура в Ленинграде. Но особую роль, как оказалось, сыграл в её жизни замечательный врач, хирург, учёный, и при этом действующий архиепископ Симферопольский и Крымский Лука Войно-Ясенецкий.
В эпоху, когдане было антибиотиков
– У нас дома была книга, изданная в 30-е годы – «Очерки гнойной хирургии». Её автор – Валентин Войно-Ясенецкий ещё в ту эпоху, когда не было антибиотиков, разработал методику лечения различных воспалений, ран, болезней, сам делал сложнейшие операции. Благодаря его трудам Красная Армия в войну понесла гораздо меньше потерь. Именно он впервые стал применять местную анестезию.
При этом он сам прошёл весь страшный путь служителя церкви в большевистской России. Доносы, тюрьмы, ссылка в Сибирь. И английским шпионом его обзывали, и заставляли подписать отказ от убеждений. Но он ни от чего не отказался, и лекции медикам читал, надевая белый халат поверх рясы. И перед операциями непременно служил молебен.
Рассказывали такой случай: привезли в госпиталь раненого генерала. Его охрана категорически воспротивилась доктору, который стал раскладывать кресты и молитвенник, читая священные тексты. Тогда он сказал: «Оперируйте сами». Пришлось отступить. Несмотря на тяжелейшее ранение, генерал выжил и выздоровел.
Сам же Войно-Ясенецкий после войны оказался единственным священнослужителем, который получил награду от Сталина за медицинские заслуги.
Учитель в рясе
– Татьяна Марадудина оказалась уже после войны среди учеников Святого Луки Ясенецкого (святым он был канонизирован уже в 60-е) и навсегда сохранила особое отношение к своей профессии. Миссия врача – помогать людям, не отказывать никому и никогда. Войно-Ясенецкого называли «мужицким доктором» ещё в годы революции. Сам страдая от голода, он никогда не брал денег с больных. Когда я читала житие Святого Луки Крымского, то поразилась совпадениям. моя мама пошла будто по его стопам: она тоже в молодости мечтала быть архитектором, писала картины. Может, эта тонкость руки позволила ей стать хорошим хирургом, природные наклонности соединились с глубокими знаниями. А в Крыму до сих пор выпускники медики приходят в храм, где лежат мощи Святого Луки, и кладут рядом свои халаты – в знак благословения. Он был уникальным во всём – диагност, терапевт, хирург, отоларинголог, в общем, врач от Бога.
Инструменты от Круппа
– У нас сохранилось несколько маминых инструментов, с которыми она работала. С ними связана удивительная история. Муж маминой старшей сестры был водителем в танковой бригаде. С фронта он привёз маме целый мешок инструментов – из разбитого немецкого госпиталя. Значок (3 кольца) на них говорил о том, что это крупповская сталь, самая качественная, гигиеничная. Из неё делали точные инструменты, и медицинские тоже. У меня сохранилась только одна цапочка, почти все инструменты мама отдала, когда открывалась областная детская больница. Инструментария было тогда мало, и из её запаса получилось несколько наборов, они очень выручили врачей. А ездить на вызовы приходилось далеко. Например, в Курашасае жили ссыльные чеченцы и эвакуированные из Донбасса, работали на угольных шахтах. Там добывали бурый уголь. Многие простужались, болезни ухо-горла-носа были у всех. Хуже, что был и тиф. От него умирали многие, в том числе и врачи. Мама тоже заразилась, но её выходила сестра.
«Не бойтесь, доктор!»
– Для врачей-хирургов книга Войно-Ясенецкого была как Библия. В послевоенные годы в Актюбинске было очень много гнойных заболеваний – нарывы, менингиты, отиты. Люди жили в таких условиях: холод, недоеда-ние, нехватка лекарств, витаминов. Вы сейчас не встретите такой инфекции, а тогда это было сплошь и рядом. Приходилось делать сложные операции, вскрывать черепную коробку.
Однажды маму пригласили в колонию, где у одного из заключённых начался абсцесс мозжечка. Начальник колонии полковник Иван Маркевич сказал, что в помощь на операцию молодому врачу найдёт санитара. Этим санитаром оказался профессор Воскресенский, который написал монографию по лор-болезням. Вот такие были ссыльные и заключённые в актюбинской тюрьме. Профессор сказал ей: «Доктор, не бойтесь. Я вам помогу». Фактически он научил её оперировать. И она не раз ещё приезжала к нему за советами. Даже городские жители, у кого была возможность, консультировались у профессора, приезжая в колонию на окраину города.
И это далеко не единичный случай. Я знаю семью Горнбахер, это была целая медицинская династия в Актюбинске, из ссыльных. А ведь они потомки баронского рода. Дворянские семьи здесь жили, и мама многих знала и дружила с ними. До сих пор, проезжая мимо одного дома по улице Некрасова, я вспоминаю, что здесь жил профессор Бершадский Иван Иванович. Он был начальником медсанчасти МВД, фактически поставил эту службу в нашем городе, и сама я имею честь работать в госпитале МВД, который он основал.
Город гордился жителями
– В 60-е мама была уже известным в Актюбинске доктором. Её портрет висел на городской «Доске почёта». Там были чабаны, сталевары, учителя и врачи. Город гордился своими жителями. Последнего больного она лечила в 91 год. Я запомнила эту девочку. Её привёл отец, девчушку лет 14-и, которая очень хотела быть певицей. «Бабушка, давайте я вам спою», – сказала девочка. Но мама категорически не разрешила: голос надо беречь. Когда-то в Ленинграде она училась на фониатра, и ей предлагали остаться в Кировском театре, лечить оперных певцов. Но дома ждала я, пожилые родители, пациенты – на кого всех оставить? И она вернулась. А девочку вылечила, она потом училась в музыкальном училище и стала певицей.
Записала Марина ВАСИЛЬЕВА
