О том, что ей полагается надбавка к пенсии как ребёнку репрессированных, Наталья Александровна узнала случайно, во время беседы с одноклассницей.
– Мою маму с её матерью – и не только их, в семье было пятеро детей, выслали в Казахстан из Украины, – рассказывает Наталья Дворник. – С тех пор наша семья живёт тут. Недавно я беседовала с подругой, у неё тоже отец реабилитированный. Она получает пособие к пенсии. Я удивилась и отправилась узнать, могу ли и я получить надбавку
Наталья Александровна не поленилась, обратилась сначала в пенсионный фонд, а затем – в городской отдел занятости и социальных программ. Там ей показали приказ, в котором значится, что дети репрессированных 1955-1956 годов рождения имеют право на небольшую надбавку к пенсии. Нужна только справка от прокуратуры, за ней Наталья Дворник и отправилась.

Справка есть, но её нет
Один документ о реабилитации у Натальи Александровны на руках уже есть. Он был получен ещё в девяностых и успел истрепаться. В справке, выданной прокуратурой Актюбинской области за подписью заместителя прокурора Актюбинской области старшего советника юстиции Василия ПЕРЕСЫПАЙЛО, указано, что мать Натальи Александровны Евдокия Фёдоровна ДВОРНИК действительно находилась в ссылке с 1945 по 1950 год, а впоследствии была реабилитирована.
С этой бумагой Наталья Дворник отправилась в прокуратуру.
– Я написала заявление в прокуратуру, – говорит она. – Приняли, прямо при мне куда-то отправили в электронном виде, а потом мне ответили, что прокуратура сведениями о ссылке, высылке, нахождении на учёте спецпоселений и другими данными не располагает. Как мог получиться такой ответ? Получается, они мои бумаги вообще не читали? Посмотрите, вот и штамп на бумаге. Какая-то дикость. Она что, с неба упала, эта справка?

Может, месяц, может, три
Добиться справки о реабилитации в 2018 году оказалось куда сложнее. Наталья Дворник уже три месяца ходит то в прокуратуру, то в акимат, обивает пороги гос-учреждений, но понять, почему её мать не значится в списках реабилитированных, так и не может.
В прокуратуре удивились, что при наличии справки, полученной в девяностых, могли возникнуть проблемы.
– Дело в том, что мы берём информацию из архивов КНБ, – объяснил руководитель аппарата прокуратуры Актюбинской области Жасулан ДАУЛЕМБАЕВ. – По нормам это занимает месяц. Однако иногда нам приходится запрашивать данные у других государств, тогда срок растягивается на 3 месяца. У нас есть специальное управление, которое этим занимается. Опишите, что у вас случилось, и приезжайте к нам в прокуратуру, мы со всем разберёмся.

Откуда у справки ноги растут
Юристы, в свою очередь, говорят, что с вопросами подобного рода им приходится сталкиваться довольно редко: людей, которые родились в те годы, осталось совсем мало. Да и вопрос весьма узкоспециализированный.
– Сначала надо отправиться в ГЦВП или отдел занятости и социальных программ, – объясняет медиатор Айгуль РАИМКУЛОВА. – У них есть свои юристы. Надо уточнить, есть ли у них такая практика, и своей рукой записать под диктовку точную формулировку названия иска. Потом посмотреть, кем выдан документ в девяностых. Написать заявление в прокуратуру, а затем – в государственный архив. В архиве проверят и расскажут, откуда у этих бумаг ноги растут. А потом, если установить факт того, что родители были репрессированы и реабилитированы, не удастся, собрать все документы и обратиться в суд.