Улетят самолёты. Улетят, не заметишь
5 февраля 2020 года. №5
Миллионы мальчишек мечтают о небе, но немногие выбирают путь, без которого невозможны полёты. Ремонт самолётов, профилактика и содержание в порядке взлетной полосы. Всё это очень важно, но, к сожалению, такой труд часто оказывается незаметным.
В тылу ты нужнее
Василий КУЛИПАНОВ родился в небольшой деревне недалеко от Кокчетава. Работать он пошёл рано, в 14 лет. На завод, который выпускал снаряды, требовались рабочие, а мужчины ушли на фронт. Когда началась война, Василий, как и многие мальчишки той поры, мечтал защищать Родину, но у руководства завода на него были другие планы. На всех ребят, что трудились там, была оформлена бронь. Просьбы отпустить парней на фронт добровольцами директор даже слушать не хотел. Тем не менее, Василий вместе с друзьями написал письмо самому председателю президиума Верховного Совета СССР Михаилу КАЛИНИНУ. Ребята попросили партийного деятеля отменить эту дурацкую, (по юношеским, максималистским меркам) бронь для мальчишек, которые хотят идти на войну.
Кто бы мог подумать, но через несколько месяцев из Кремля пришёл ответ! Михаил Иванович поблагодарил мальчишек за высокие порывы, но написал, что в тылу они сейчас намного нужнее Родине.
В армию Василий пошёл, когда война уже закончилась, в 1946-м году. Служить ему довелось в Монголии и Забайкалье, целых 5 лет. В армии отметили толкового паренька и даже уговаривали остаться, чтобы продолжить карьеру военного, но дома, в Казахстане, нужны были мужские руки. Василий быстро нашёл работу стрелочника на железной дороге. После работы он учился в вечерней школе, тяга к знаниям у паренька была в крови.
Через несколько лет Василия назначили дежурным по станции.
– А не больно ли молод для такой ответственности, парень? Никого другого не нашлось? – спрашивал его ревизор.
Но увидев, как лихо юноша справляется с работой, комиссия убедилась, что назначение было правильным. Василий обожал всё, что связано с железной дорогой.
Тайная начинка «Боинга»
После нескольких лет работы на станции Василий не мог представить себе жизнь без железной дороги. Он отправился в Сибирь, поступать в железнодорожный институт. И тут вмешался Его Величество Случай. Рекрутёр из Украины отмечал самых способных, чтобы набрать группу в Киевский авиационный институт на специальность инженера. Заниматься самолётами было ещё интереснее, чем поездами, и Василий отправился в Киев, не раздумывая. После обучения там Василий по распределению вернулся в Казахстан, но не в родной Кокчетав, а в совсем незнакомый Актюбинск. После огромного, зелёного Киева степной городок показался совсем серым.
Сначала Василий Петрович устроился на «406»-й завод, а потом ему доверили и актюбинский аэродром.
– Аэропорт тогда стоял совсем на отшибе, посреди степи. Авиагородка вообще не было. Да и взлётная полоса могла принимать не все самолёты. Это потом её реконструировали, – вспоминает Василий Петрович. – Мог сесть даже «Ил-86», это самый большой самолёт по тем временам, а уж «Боингов» сколько было! Актюбинск так расположен, что сюда часто приземлялись самолёты, следующие из Индии, Пакистана. Когда на дозаправку, когда – был необходим небольшой ремонт или просто техобслуживание. А «Боинги» от советских самолётов сильно отличались. Нас даже специально отправляли учиться в Алма-Ату, как обслуживать «Боинги». Правда, доступ мы имели только к 6-и точкам этого самолёта. Далеко нам заглядывать не позволялось.
Риск во спасение
Однако ни одни курсы не могут научить тому, что готовит реальная жизнь. Одну из актюбинских вёсен до сих пор вспоминают многие из тех, кто работал в то время на аэродроме. Погода в тот год выдалась неровной: снегопад сменяли заморозки, а потом опять теплело. Из-за таких капризов природы авиасообщение с Актюбинском стало под угрозу. Взлётное поле могло затопить паводком. Руководство решило бороться с этим старыми методами, теми, что прописаны в инструкции. То есть, канаву следовало расчистить бульдозерами. Вроде бы всё было логично, но Василий Петрович почувствовал неладное. Видимо, крестьянская смекалка помогла.
– Нельзя нам ничего трогать. Там же плиты на песчаной подушке. Мы так и яму не расчистим, и снег спрессуем. Воде уходить некуда будет. Так мы всё только затопим, да ещё грязь разведём, – заявил он, когда техника была почти готова к работам.
Начальству такая дерзость не понравилась. Высокие должности занимали тут люди с большим опытом, и они воспринимали, как обиду, желание молодого специалиста их поправить или усомниться в их компетенции, но аргументы Василия трудно было опровергнуть.
– Значит так, возьмёшь на себя ответственность за это решение? – после долгого раздумья спросил начальник. – Только учти: если что-то пойдёт не так, ты не только из партии вылетишь, но я тебя лично ещё под суд отдам! Так возьмешь ответственность или нет?
– Возьму! – ни секунды не колеблясь, ответил Василий Петрович.
Пришлось даже писать расписку о рисках, но Василий Петрович оказался прав. Вода ушла без проблем, а вмешательство тяжёлой техники действительно бы всё испортило.
Полёт под грифом «секретно»
Принципиальность и ответственность Василия Петровича помогли добиться ему больших высот в карьере. Его даже пригласили во всесоюзную комиссию по расследованию причин авиакатастроф. Одним из самых ответственных заданий стало установление причин падения вертолёта «Ми-1» в Узбекистане.
В июне 1969-го вертолёт поднялся в воздух с аэродрома Нукуса для осмотра состояния дамб на Амударье. На борту были важные чиновники: министр водного хозяйства УзССР, завотделом водного хозяйства и водоходных строительств Узбекистана и главный инженер треста «Каракалпакводстрой». Через 3 минуты связь с диспетчером пропала. Вертолёт был почти новый, пилот опытный, так что эта катастрофа требовала особенно тщательного расследования. Ведь на кону стояла честь СССР. Имена членов экипажа до сих засекречены. Проблем в расследовании добавлял тот факт, что вертолёт практически полностью сгорел.
Результат проверки оказался неутешительным. Падение произошло не из-за ошибки пилота, а из-за отказа техники, то есть советские вертолёты оказались не лучшими в мире.
Работа не для денег и славы
В семейном архиве семьи Кулипановых очень мало фотографий Василия с работы. На всех коллективных фото, а тем более на снимках встреч с высокими гостями, Василий Петрович выбирал самое незаметное место. Когда он был председателем
профкома и выбивал сотрудникам путёвки на черноморские курорты, Василий Петрович никогда не пользовался положением, и уж если ездил с семьей на море, то за свой счёт, как тогда говорили, «дикарём».
– А что? Зарплата у меня хорошая, двухкомнатную квартиру вон дали. Не из-за денег же или славы я работать пошёл, – всегда отвечал он родственникам на нелепые, по его мнению, вопросы, когда они не могли понять его бессребренничества. А о том, чтобы попросить кого-нибудь из руководства или преподавательского состава лётного училища, где он исполнял обязанности главного инженера, замолвить словечко о нерадивом курсанте, не могло быть и речи. Даже шутки на эту тему Василий Петрович воспринимал, как оскорбление.
Такая скромность сыграла с ним на пенсии злую шутку. Три года назад, в свой 90-ый день рождения Василий Петрович с утра ждал поздравления. Простого звонка от начальства аэропорта, но ожидания оказались напрасны.
В прошлом году Василия Петровича вспомнили на «406»-м заводе и пригласили на юбилей предприятия, но здоровье не позволило ветерану попасть на мероприятия.
Василий Петрович, несмотря на преклонный возраст (в марте ему исполняется 93 года), не может сидеть без дела. Особенно он любит производить расчёты, по старинке, без калькулятора, с листком бумаги и логарифмической линейкой. Когда сын строил дом, Василию Петровичу пригодились навыки инженера, и расчёты для обычного домика он вёл тщательно, как когда-то делал это для крылатых машин.
Василий КУЛИПАНОВ родился в небольшой деревне недалеко от Кокчетава. Работать он пошёл рано, в 14 лет. На завод, который выпускал снаряды, требовались рабочие, а мужчины ушли на фронт. Когда началась война, Василий, как и многие мальчишки той поры, мечтал защищать Родину, но у руководства завода на него были другие планы. На всех ребят, что трудились там, была оформлена бронь. Просьбы отпустить парней на фронт добровольцами директор даже слушать не хотел. Тем не менее, Василий вместе с друзьями написал письмо самому председателю президиума Верховного Совета СССР Михаилу КАЛИНИНУ. Ребята попросили партийного деятеля отменить эту дурацкую, (по юношеским, максималистским меркам) бронь для мальчишек, которые хотят идти на войну.
Кто бы мог подумать, но через несколько месяцев из Кремля пришёл ответ! Михаил Иванович поблагодарил мальчишек за высокие порывы, но написал, что в тылу они сейчас намного нужнее Родине.
В армию Василий пошёл, когда война уже закончилась, в 1946-м году. Служить ему довелось в Монголии и Забайкалье, целых 5 лет. В армии отметили толкового паренька и даже уговаривали остаться, чтобы продолжить карьеру военного, но дома, в Казахстане, нужны были мужские руки. Василий быстро нашёл работу стрелочника на железной дороге. После работы он учился в вечерней школе, тяга к знаниям у паренька была в крови.
Через несколько лет Василия назначили дежурным по станции.
– А не больно ли молод для такой ответственности, парень? Никого другого не нашлось? – спрашивал его ревизор.
Но увидев, как лихо юноша справляется с работой, комиссия убедилась, что назначение было правильным. Василий обожал всё, что связано с железной дорогой.
Тайная начинка «Боинга»
После нескольких лет работы на станции Василий не мог представить себе жизнь без железной дороги. Он отправился в Сибирь, поступать в железнодорожный институт. И тут вмешался Его Величество Случай. Рекрутёр из Украины отмечал самых способных, чтобы набрать группу в Киевский авиационный институт на специальность инженера. Заниматься самолётами было ещё интереснее, чем поездами, и Василий отправился в Киев, не раздумывая. После обучения там Василий по распределению вернулся в Казахстан, но не в родной Кокчетав, а в совсем незнакомый Актюбинск. После огромного, зелёного Киева степной городок показался совсем серым.
Сначала Василий Петрович устроился на «406»-й завод, а потом ему доверили и актюбинский аэродром.
– Аэропорт тогда стоял совсем на отшибе, посреди степи. Авиагородка вообще не было. Да и взлётная полоса могла принимать не все самолёты. Это потом её реконструировали, – вспоминает Василий Петрович. – Мог сесть даже «Ил-86», это самый большой самолёт по тем временам, а уж «Боингов» сколько было! Актюбинск так расположен, что сюда часто приземлялись самолёты, следующие из Индии, Пакистана. Когда на дозаправку, когда – был необходим небольшой ремонт или просто техобслуживание. А «Боинги» от советских самолётов сильно отличались. Нас даже специально отправляли учиться в Алма-Ату, как обслуживать «Боинги». Правда, доступ мы имели только к 6-и точкам этого самолёта. Далеко нам заглядывать не позволялось.
Риск во спасение
Однако ни одни курсы не могут научить тому, что готовит реальная жизнь. Одну из актюбинских вёсен до сих пор вспоминают многие из тех, кто работал в то время на аэродроме. Погода в тот год выдалась неровной: снегопад сменяли заморозки, а потом опять теплело. Из-за таких капризов природы авиасообщение с Актюбинском стало под угрозу. Взлётное поле могло затопить паводком. Руководство решило бороться с этим старыми методами, теми, что прописаны в инструкции. То есть, канаву следовало расчистить бульдозерами. Вроде бы всё было логично, но Василий Петрович почувствовал неладное. Видимо, крестьянская смекалка помогла.
– Нельзя нам ничего трогать. Там же плиты на песчаной подушке. Мы так и яму не расчистим, и снег спрессуем. Воде уходить некуда будет. Так мы всё только затопим, да ещё грязь разведём, – заявил он, когда техника была почти готова к работам.
Начальству такая дерзость не понравилась. Высокие должности занимали тут люди с большим опытом, и они воспринимали, как обиду, желание молодого специалиста их поправить или усомниться в их компетенции, но аргументы Василия трудно было опровергнуть.
– Значит так, возьмёшь на себя ответственность за это решение? – после долгого раздумья спросил начальник. – Только учти: если что-то пойдёт не так, ты не только из партии вылетишь, но я тебя лично ещё под суд отдам! Так возьмешь ответственность или нет?
– Возьму! – ни секунды не колеблясь, ответил Василий Петрович.
Пришлось даже писать расписку о рисках, но Василий Петрович оказался прав. Вода ушла без проблем, а вмешательство тяжёлой техники действительно бы всё испортило.
Полёт под грифом «секретно»
Принципиальность и ответственность Василия Петровича помогли добиться ему больших высот в карьере. Его даже пригласили во всесоюзную комиссию по расследованию причин авиакатастроф. Одним из самых ответственных заданий стало установление причин падения вертолёта «Ми-1» в Узбекистане.
В июне 1969-го вертолёт поднялся в воздух с аэродрома Нукуса для осмотра состояния дамб на Амударье. На борту были важные чиновники: министр водного хозяйства УзССР, завотделом водного хозяйства и водоходных строительств Узбекистана и главный инженер треста «Каракалпакводстрой». Через 3 минуты связь с диспетчером пропала. Вертолёт был почти новый, пилот опытный, так что эта катастрофа требовала особенно тщательного расследования. Ведь на кону стояла честь СССР. Имена членов экипажа до сих засекречены. Проблем в расследовании добавлял тот факт, что вертолёт практически полностью сгорел.
Результат проверки оказался неутешительным. Падение произошло не из-за ошибки пилота, а из-за отказа техники, то есть советские вертолёты оказались не лучшими в мире.
Работа не для денег и славы
В семейном архиве семьи Кулипановых очень мало фотографий Василия с работы. На всех коллективных фото, а тем более на снимках встреч с высокими гостями, Василий Петрович выбирал самое незаметное место. Когда он был председателем
профкома и выбивал сотрудникам путёвки на черноморские курорты, Василий Петрович никогда не пользовался положением, и уж если ездил с семьей на море, то за свой счёт, как тогда говорили, «дикарём».
– А что? Зарплата у меня хорошая, двухкомнатную квартиру вон дали. Не из-за денег же или славы я работать пошёл, – всегда отвечал он родственникам на нелепые, по его мнению, вопросы, когда они не могли понять его бессребренничества. А о том, чтобы попросить кого-нибудь из руководства или преподавательского состава лётного училища, где он исполнял обязанности главного инженера, замолвить словечко о нерадивом курсанте, не могло быть и речи. Даже шутки на эту тему Василий Петрович воспринимал, как оскорбление.
Такая скромность сыграла с ним на пенсии злую шутку. Три года назад, в свой 90-ый день рождения Василий Петрович с утра ждал поздравления. Простого звонка от начальства аэропорта, но ожидания оказались напрасны.
В прошлом году Василия Петровича вспомнили на «406»-м заводе и пригласили на юбилей предприятия, но здоровье не позволило ветерану попасть на мероприятия.
Василий Петрович, несмотря на преклонный возраст (в марте ему исполняется 93 года), не может сидеть без дела. Особенно он любит производить расчёты, по старинке, без калькулятора, с листком бумаги и логарифмической линейкой. Когда сын строил дом, Василию Петровичу пригодились навыки инженера, и расчёты для обычного домика он вёл тщательно, как когда-то делал это для крылатых машин.
Владислав КОЖУХАРЬ,
vlad.k@evrika.kz
