Секретная «площадка №10»
| 9 апреля 2014 года. №14 | ||||||
| Как называли космонавтов до 12 апреля 1961 года? Что являлось самым запретным продуктом на Байконуре, изобиловавшем дефицитными товарами? И почему советским властям необходимо было часто менять название космодрома и воинских частей на Байконуре, а также ежегодно – образцы служебных удостоверений сотрудников и военнослужащих? | ||||||
 | ||||||
День запуска корабля «Восток» с первым космонавтом на борту актюбинец Опа КАРАГУЛОВ помнит как сейчас. Миру до последнего не говорили, кто полетит в космос. Потому за несколько дней до старта, 3 апреля 1961 года, на «лощадке №10», так именовался ранее Байконур, высадились… 30 космонавтов. Тогда их называли просто лётчиками...
– В день запуска нас подняли ни свет ни заря. Никаких плакатов, цветов, шаров или красных дорожек по случаю исторического события, – начинает свой рассказ Опа агай, служивший с 1959 по 1962 годы на Байконуре. – В полутора километрах от стартовой площадки находилась траншея глубиной 1,5 метра. Всех, кто трудился на космодроме, а это сотни человек, отправили туда. Конечно, это делалось в целях безопасности, чтобы, не дай Бог, в случае непредвиденных ситуаций (взрыва, к примеру) мы могли остаться в живых.
К счастью, всё обошлось благополучно, без каких–либо ЧП. Если не считать, конечно, «колыхания» земли. Перед запуском ракеты всё вокруг ходило ходуном. Землю настолько сотрясало, что люди буквально шатались, подпрыгивали и «танцевали».
– Было такое ощущение, что земля «идёт» волнами, – говорит Опа Карагулов. – Шум стоял неимоверный. Затем всё вокруг сильно озарилось, хотя и так уже было 11 часов дня по местному времени. Потом свист и уж после – человеческое «Ура!». А спустя 10 минут после полёта весь мир уже знал, что в космосе наш, советский, человек! Юрий Гагарин!
По словам актюбинца, до 12 апреля нигде официально не сообщалось, кто именно полетит в космос. Потому, возможно, на «площадку № 10», так ранее именовался Байконур, 3 апреля прибыли не один будущий космонавт вместе с дублером, а целых 30 лётчиков!
– Тогда вообще не было слова космонавт. Тех, кто собирался покорить космос, называли просто лётчиками, – говорит Опа–агай. – Поэтому мы, солдаты, с интересом наблюдали за теми тридцатью, всё время гадая, кто же из них войдёт в ракету. Видели и Гагарина, и Титова, и многих других.
Юрий Гагарин, по словам актюбинца, был самым невысоким среди прибывших. Но зато самым ярким и весёлым. Всё время шутил и смешил окружающих. Герман Титов, напротив, был несколько мрачноватым, сдержанным и молчаливым. Как и все остальные, впрочем.
– На космодроме был специальный дом для лётчиков. Естественно, всё здесь было подчинено режиму: в определённые часы подъём, в определённые – отбой. Но в ночь на 12 апреля в доме лётчиков во всех окнах горел свет. Работали врачи, совещались учёные, только лётчики спали, – говорит Опа Карагулов.
О службе в инженерно–техническом отряде в составе ракетных войск Опа агай может рассказывать часами. Служба, по его словам, вопреки всем ожиданиям оказалась интересной, несмотря на то, что в те времена в армии служили по три года. Солдаты помогали инженерам–конструкторам учебных, баллистических и космических ракет. Также строили укрепления, рыли траншеи, возводили стены, работали в тоннелях и переносили оборудование для тех, кто собирал ракеты.
Вместе с тем, поражала царящая кругом наивысшая сверхсекретность, осторожность и строгость. Так, чтобы доехать от станции до самой части, автобусам с солдатами пришлось пройти через пять (!) КПП. На самой станции поезд стоял всего лишь минуту.
– Вообще, никто из тех, кто был занят космическими делами, не представлялся. По именам мы знали только своих сослуживцев и командиров. Объяснялось это тем, чтобы не было утечки информации, – рассказывает Карагулов. – К примеру, с первых же дней в армии нам поручения давал пожилой коренастый мужчина славянской национальности. Очень был душевным человеком, шутил, анекдоты всякие рассказывал, инженерами–конструкторами заведовал. И только 13 апреля 1961 года, то есть, после полёта человека в космос, мы узнали, что это легендарный академик Сергей Павлович Королёв! По фотографиям в газетах узнали!
То же самое с названием космодрома и воинских частей, которые дислоцировались там. Сперва он назывался «площадка №10», затем – Ленинский, после – Ташкент, потом – Звёздный и так далее. А всё потому, чтобы мало кто знал, где вообще находятся эти объекты, а американцы и вовсе думали, что у СССР уже несколько космодромов!
– Это, может, сейчас, раз «крутые» номера, значит – зелёный свет! А тогда даже на самом Байконуре всех командиров, учёных и прочих высокопоставленных чинов на всех этих пяти КПП каждый день тщательно проверяли. То же самое и с теми 30 лётчиками, которые высадились за неделю до исторического полёта, – говорит Опа–агай. – Пропуски, образцы служебных удостоверений сотрудников каждый год меняли.
Сама «площадка №10» в памяти Опы Карагулова также осталась тем, что здесь всегда в изобилии был дефицитный товар. Зайдёшь в любой магазин на космодроме, а на прилавках – красная икра, чёрная икра, заграничная бытовая техника, модная одежда, несколько сортов колбас, шоколад, свежие фрукты и овощи.
– Только спиртного нигде не продавали, – смеётся агай. – Это, как нам объяснили, чтобы народ не «тяпнул» и не сболтнул лишнего!
Но, несмотря на это, спиртное всё–таки на Байконуре лилось рекой. Правда, никто его не то, чтобы попробовать, но и понюхать не смел. А однажды из–за него несколько человек чуть было не отправились к праотцам.
– Глубоко под землёй, прямо под стартовой площадкой, находился секретный агрегат. Название привести не могу, поскольку перед службой мы подписывали документы о неразглашении информации относительно определённых вещей, – говорит Карагулов. – Так вот, однажды нам, солдатам, дали поручение почистить этот агрегат, для чего выдали несколько вёдер чистого спирта. Но вдруг во время работ на несколько минут погас свет. Кто–то из нас тут же чиркнул спичкой, чтобы осветить тёмный тоннель, и тут как бабахнуло! Первый раз видел, что спирт, оказывается, горит сине–зелёным пламенем! В итоге несколько срочников получили сильные ожоги.
Впрочем, ЧП на «площадке №10» случались крайне редко. Правда, если и имели место, то, к сожалению, едва ли не вселенского масштаба.
– В октябре 60–го во время запуска неожиданно взорвалась одна из межконтинентальных баллистических ракет. Она была заправлена, по дальности могла за считанные минуты долететь до Тихого океана, – вспоминает Опа Карагулов. – Но по неизвестной причине что–то замкнуло, в итоге погибли десятки человек. В том числе такие выдающиеся умы, как Герой Советского Союза, маршал Митрофан Неделин, а также заместитель Королёва – ракетный конструктор Александр Носов. Тогда мы и увидели впервые Леонида Брежнева, он был председателем Верховного Совета РСФСР и прибыл во главе комиссии по расследованию этого ЧП.
После того, как расследование завершилось, на Площадке №10 состоялся … торжественный митинг. Об умерших было сказано много хороших слов, но закончилось всё пламенными лозунгами, что «дело Партии народ должен довести до конца, тем более, что ради этого было пожертвовано жизнями таких выдающихся людей!».
– Сейчас пошли разделения, всюду границы, на территории бывшего СССР выросли новые государства. А тогда мы были безумно счастливы, что в космос полетел простой советский человек. И все те, кто работал на Байконуре, невзирая на чины, были простыми, – вспоминает агай. – Нам так и говорили: вы, казахи, счастливый народ – именно на вашей земле построен космодром и, возможно, Богу было угодно, чтобы именно с вашей земли в космос впервые полетел человек...
Асия АЗИМКАЛИ,
|
