Каиргельды МАЙДАНОВ родился 7 февраля 1956 года в посёлке Таскудук Джамбейтинского района Уральской (ныне – Западно-Казахстанской) области в семье казаха Саина и немки Галины. В посёлке жили, в основном, русские и немцы, потому неудивительно, что Каиргельды вскоре переименовали в Колю – под этим именем Майданов вошёл в историю России.

Суждено стать лётчиком
У Николая Майданова – 4 брата и 2 сестры. Семья жила хоть и небогато, но дружно. Ещё учась в школе, Коля подрабатывал на кирпичном заводе и элеваторе, отдавая матери первые заработанные рубли.
После окончания средней школы Николай вместе с другом детства Алексеем ШУРИХИНЫМ поехали в Актюбинск поступать в училище гражданской авиации. Майданов сдал все экзамены и был зачислен в вуз. А вот его друга забраковала врачебно-лётная комиссия. И тогда Николай, из солидарности с другом … отказался учиться в престижном училище и вернулся домой.
Он пошёл на курсы водителей в ДОСААФ и устроился работать на промкомбинат. А в мае 1974-го его проводили в армию – срочную Николай служил в группе советских войск в Германии, был водителем командира полка. Командир-то и наставил Майданова на путь истинный.
Как-то он спросил у рядового Майданова, чем тот планирует заниматься после армии. Николай и рассказал, как поступал в АВЛУГА. «А не хотел бы ты стать военным лётчиком?» – спросил командир. Майданов признался, что «хромает» в математике. Так Евгений КОСТИЛЕВСКИЙ и стал репетитором у рядового Майданова – приносил учебники, давал задания, что было непонятно – объяснял.
На лётной выездной комиссии Николай сдал все экзамены и мог выбрать себе училище. Он выбрал то, что оказалось ближе к дому – саратовское высшее военное авиационное училище.

Писал письма жене каждый день
Он стал вертолётчиком, и служба побросала его по 6 военным округам. А в 1984-м Майданова направили в Афганистан.
– Были те, кто нашёл у себя всяческие болезни, чтобы не ехать в Афганистан, – вспоминала его жена Татьяна. – Зато потом, когда появилась возможность заработать деньги в Африке, они все разом выздоровели. А Коля никогда не прятался за чужие спины. Мы с ним договорились, что каждый день будем писать друг другу письма. Если совсем не было времени, просто черкали несколько слов: «Здравствуй, у меня всё хорошо».
В Афганистане Майданов провёл больше года. По возвращении его направили в Забайкалье.
– Мы тогда жили в городке Магоча, где зимой температура воздуха опускалась до минус 57 градусов. Второй раз в Афган Коля ехать не хотел, потому что сильно переживал за наших маленьких сыновей. Но я знала: если с его ребятами что-то случится, Коля себе этого не простит. Поэтому сказала: «Езжай, всё будет нормально, мы выдюжим».

200.000 долларов за голову
Пандшер, Ташкудук, Мазари-Шариф, Газни, Джелалабад… Десантные операции шли одна за другой. За 15 месяцев экипаж Майданова в составе штурмана Валерия АЛЬМАКОВА и борттехника Сергея ЛАЗАРЕВА высадил более 200 разведывательных групп, совершил 1.250 боевых вылетов (иногда по 6-8 в день), уничтожил 10 караванов с оружием, вывез с поля боя 85 раненых солдат и офицеров.
Однажды Майданову пришлось эвакуировать бойцов правительственной афганской армии со скалы высотой 3.500 метров. Из-за разреженного воздуха пришлось облегчать вертолёт – сняли всё навесное оборудование и даже двери.
Лётное мастерство Майданова было столь высоко, что ему из немногих пилотов разрешали поиск душманов в режиме «свободной охоты», то есть без согласования с командованием авиационной части.
Душманы не раз пытались поймать Майданова «на живца» – пускали по горной тропе осёдланных лошадей, устраивали засады. Но лётчик, маневрируя над землёй, под шквальным огнём ускользал из ловушек.
За сбитый «Ми-8» Майданова душманы предлагали 2.000.000 афгани (около 200.000 долларов) и даже листовки об этом развешивали.

Спасение спустилось с неба
– В июле 1988 года афганская контрразведка предоставила оперативные фотографии элитного подразделения спецназа моджахедов «Чёрные аисты» под командованием Усамы Бен Ладена, – рассказывает боевой товарищ Майданова Виктор НИКОЛАЕВ. – Решено было выбить их из «Гнезда». В сторону Хайркота на двух «Ми-8» ушла группа спецназовцев. На 56-й минуте после начала операции с ней была потеряна связь. Как выяснилось, оба вертолёта поймали по «стингеру».
Оставшиеся в живых, 25 человек из 30, оглушённые, с разбитыми лицами и в изодранной одежде заняли круговую оборону. ЕВДОКИМОВ, командир одного из двух сбитых вертолётов, посмотрел на небо и внятно произнёс: «Если подкрепления через 50 минут не будет, по моей команде дёргаем кольца гранат и подрываемся». Никто не возразил…
Тем временем дежуривший на высокогорной вертолётной площадке Николай Майданов услышал:
«Поисково-десантной группе – на взлёт!». На выручку советскому спецназу понеслись 6 «Ми-8» и 10 «Ми-24».
– С Колей Майдановым на «011» «восьмёрке» командиром группы шёл «Батя» Блаженко – один из немногих, кто подавал котелок поварам последним, а минное поле истоптанными кроссовками – первым, – рассказывал Виктор Николаев. – Поддерживаемые из всех видов стрелково-пушечного оружия, они сделали первую посадку в самый центр пекла. Будучи командиром авиагруппы и стремясь сохранить жизнь друзьям, Коля запретил остальным бортам заходить в точку загрузки. Находясь на удалении 500 метров, они должны были вести огневую поддержку.
Прорвавшись к группе десантников, комбат Блаженко дал команду грузиться в вертолёт. Борт Майданова, как мячик, перескакивал с точки на точку. Живые тащили мёртвых… Когда посчитали присутствовавших на борту, поняли, что одного не хватает. Блаженко с тремя бойцами бросились на поиски. Майданов невозмутимо произнёс: «Или забирать всех, или все остаёмся». Молодого десантника, который первый раз оказался в столь серьёзной боевой обстановке, нашли в арыке, где он сидел, обняв валун. С трудом отцепив парня от камня, его потащили и забросили на борт. Майданову предстояло одном рейсом вывезти 35 (по другим данным – 46) солдат и офицеров – немыслимая перегрузка для вертолёта!
– А душманы были уже в 50 метрах, – рассказывает Николаев. – Из-за перегрузки вертолёт мог взлететь только по-самолётному, то есть с разбега. Но места для него было меньше любого теоретического минимума. Впереди был обрыв. Машина, вибрируя, начала медленно и тяжело разгоняться. И в тот момент, когда шасси оторвалось от земли на 1 сантиметр, «взлётная полоса» кончилась. Падая в пропасть, вертолёт успел за несколько десятков метров набрать недостающее число оборотов винта, прекратил сваливание и, медленно набирая высоту, стал уходить в сторону базы.


Газеты надо читать!
30 мая 1988 года Николай Майданов вернулся из Афганистана. А 29 июля за мужество и героизм, проявленные при выполнении боевого задания, Николаю Майданову было присвоено звание Героя Советского Союза.
– Когда вышел указ, мы сидели в «Домодедово» – возвращались из отпуска в Читу, – рассказывает супруга Майданова Татьяна. – Коля попросил меня купить свежие газеты. Я взяла разные издания, получилась целая пачка. И тут объявили посадку на наш рейс, стало не до газет. Когда прилетели домой, я кинула их на стол, ещё не зная, что могу в них прочитать… На следующий день на работу ко мне забегает наш младший сын и кричит с порога: «Наш папка – герой!». Мы могли об этом узнать ещё в аэропорту, указ был напечатан в каждой газете…

«Был редким командиром»
После распада Советского Союза Николай Майданов вернулся в Казахстан, где был назначен командиром 157-го вертолётного полка, дислоцировавшегося в Жамбыле.
Но… В авиации не было топлива, полёты практически прекратились.
После долгих раздумий Майданов уезжает в Россию. В городке Монино, недалеко от Санкт-Петербурга, он получает от командования вертолётный полк. И снова садится за штурвал вертолёта.
– Саиныча все любили ещё и за то, что он был редким командиром, – вспоминал лётчик Андрей МИХАЛЕВИЧ. – Помню, что в 90-е, когда нам подолгу не выплачивали зарплату, он пригонял в военный городок машины с рыбой, мясом. Откуда он их брал? Умел находить, договариваться. Дичь сам стрелял. Мы знали, что если Саиныч поехал на охоту, вечером весь городок будет с мясом. Начальство его ругало за то, что слишком человечным был.
Майданов очень любил музыку. На борту его вертолёта был магнитофон, заряжавшийся от аккумулятора. Кассеты с песнями Владимира Высоцкого были обязательно.

Решил креститься
– 1 февраля 1998 года Коля сообщает мне, что решил сегодня креститься, – рассказывала Татьяна Майданова. – Мы поехали в церковь, батюшка исповедовал его и сказал, что нужно найти крёстного отца. А если сейчас найти не сможем, то можно связаться с ним по телефону. Так, в телефонном режиме, крёстным отцом Николая стал генерал Анатолий Михайлович Филипёнок.

Предчувствие
– Коля звонил мне в последний раз 24 января 2000 года, поздравил с Татьяниным днём и сказал, что до 2 февраля связаться со мной вряд ли сможет, – рассказывает Татьяна Майданова. – Планировалась операция в Аргунском ущелье. В последующие дни я не находила себе места. Меня не покидала тревога.
28 января проводились мероприятия в память о снятии блокады Ленинграда. Я не могла досидеть на вечере памяти до конца.
В пятницу я пришла на работу, но ходила, как чумная, и делать ничего не могла. Пошла и написала на бланке телеграмму Коле: «Таня в тяжёлом состоянии. Приезжай». У меня её не взяли на телеграфе, спросили: «Вы что, Татьяна Павловна, про себя пишете? Идите, заверьте телеграмму в санчасти». Я скомкала бланк телеграммы, положила его в карман шубы, ушла. Это было 28 января.
На следующий день я постирала себе чёрную юбку, кофту и платок. Села, перебрала все фотографии по годам…
О том, что Коля погиб, сообщили в штаб. Мне не говорили, ждали командующего, который хотел поговорить со мной лично.
А мне начали звонить ребята из Ростова-на-Дону, с кем Коля вместе охотился. Помню, телефонистка мне говорит: «Ответьте Ростову». Я кричу: «Коля, Коля!..». На том конце провода, поняв, что я ещё ничего не знаю о гибели мужа, бросили трубку. Я начала звонить в штаб – там, узнав, что звонит Майданова, тоже молча опускали трубку…
Потом уже раздался звонок, меня спросили: «Таня, куда Колю везти?». Я всё поняла, сказала: «А что, есть выбор? Конечно, сюда».

Последний подвиг
13 декабря 1999 года вертолёт Николая Майданова, вытаскивая в Аргунском ущелье экипажи и десант с 3 сбитых «вертушек», оказался на краю гибели – по нему стреляли с 40 огневых точек. Результат – 15 пробоин и недобитый топливный провод. Но офицер выполнил боевую задачу.
28 января он спас командующего группировкой войск на Северном Кавказе генерал-полковника Виктора КАЗАНЦЕВА и журналистов, сумев остановить обледенелый вертолёт на краю пропасти.
На следующий день – очередной вылет.
– В Аргунском ущелье сбили реактивный самолёт «Су-25», – говорит боевой товарищ Майданова Виктор Новиков. – Все знали, что лётчик катапультировался и скрывается в лесу. Десантникам нужно было прочесать местность и найти его. Но они угодили в засаду. Начался мощный обстрел, у десантников не было никаких шансов на спасение. Майданов принял единственно возможное для себя решение – вернуться обратно и попытаться взять солдат на борт. Когда уже все загрузились и вертолёт стал взлетать, боевики открыли по нему стрельбу. Одна пуля попала Николаю в грудь, вторая – в горло и перебила сонную артерию. Истекая кровью, он довёл свою машину до базы, но на посадку у него не хватило сил – он скончался на руках у бортпроводника. Вертолёт посадил второй пилот.
В отряде вертолётчиков никто не хотел верить в смерть любимого командира. Матёрые мужики плакали навзрыд, как малые дети.
Похоронили Николая Майданова в Санкт-Петербурге.
Спустя месяц полковник Майданов был посмертно удостоен звания Героя России.

* * *
Зная, что дважды Героям положен бюст, Татьяна 8 лет добивалась, чтобы увековечить память мужа. В ответственных инстанциях ей говорили: «Если бы он был дважды Героем Советского Союза, разговоров бы не было. Теперь – другая страна».
Узнав об этом, воины-афганцы, кинули клич и собрали деньги на памятник. И на Аллее Героев в парке Победы в Санкт-Петербурге был установлен бюст Николая (Каиргельды) Майданова.

В материале использована 

информация сайтов tengrinews kz, sarbaz.kz, warheroes.ru, topwar.ru, pravostav_voin.info, газет «Экспресс-К», «Караван» и «Армейский стандарт»