Последний полёт в тревожном небе Афгана
| 12 февраля 2014 года. №6 | ||||||||||||
| 15 февраля исполняется 25 лет со дня вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана. По уточнённым официальным данным, безвозвратные потери личного состава советской армии в Афганской войне составили 15.031 человек. В той войне погибли 26 актюбинцев (ещё один наш земляк пропал без вести). | ||||||||||||
 | ||||||||||||
БЕССМЫСЛЕННАЯ ВОЙНА
Больше девяти лет продолжалась эта бессмысленная война. Война, в которой не было победителей. Советское правительство в угоду своим геополитическим игрищам поставило на кон тысячи человеческих жизней.
Первые данные о погибших были опубликованы лишь 17 августа 1989 года в газете «Правда», спустя полгода после официальной даты вывода советских войск из Афганистана. Тогда озвучивалась несколько другая цифра – 13.833 человека.
Но, по словам профессора Военно–медицинской академии Санкт–Петербурга Владимира СИДЕЛЬНИКОВА, в итоговых цифрах не учтены военнослужащие, умершие от ран и болезней в госпиталях на территории СССР («Статистика потерь Советской Армии в Афганистане не включает умерших от ранений в госпиталях в СССР» // РИА «Новости» от 15.02.2007 г.). В исследовании, проведённом офицерами Генерального штаба ВС РФ под руководством профессора Валентина РУНОВА, приводится оценка в 26.000 погибших, (в бою, умерших от ран и болезней, и погибших в результате несчастных случаев).
22.269 казахстанцев принимали участие в Афганской войне. 924 воина погибли на полях сражений. 21 человек считается пропавшим без вести. Более полутора тысяч актюбинцев выполняли свой интернациональный долг. 26 из них вернулись домой в цинковых гробах. Кому и зачем это было надо – этот вопрос, пожалуй, уже некому задать. Нет той великой и могучей державы, занимавшей одну шестую часть суши всей земли и победившей фашизм. Закончилась её история.
СМЕРТЕЛЬНОЕ ЖАЛО «СТИНГЕРА»
В Афганистане погибли, исполняя свой интернациональный долг, два военных лётчика–актюбинца: Александр ЛИПОВОЙ и Константин ШВЕЦОВ. Оба пилота были посмертно награждены орденами Красной Звезды.
Экипаж военно–транспортного вертолёта Ми–6, вторым пилотом которого был старший лейтенант Константин Швецов, 12 октября 1985 года выполнял боевое задание. О том, что перевозили лётчики на боевой машине, до сих пор точно нам ничего не известно. Одни источники утверждают, что на борту находились боеприпасы, необходимые для одного из районов боевых действий, другие уверяют, что экипаж доставил в кишлак, потерпевший стихийное бедствие, продукты и медикаменты.
Но единственный факт остаётся фактом: боевое задание было успешно выполнено, а на обратном пути, на удалении 23 километра от аэродрома базирования (г. Кабул) в вертолёт попал снаряд, выпущенный душманом из переносного зенитно–ракетного комплекса «Стингер».
При взрыве из шести членов экипажа погибли трое. Раненый командир и ещё один лётчик выпрыгнули из горящей винтокрылой машины. Константин пытался посадить горящий вертолёт. Но машина полностью потеряла управление. Офицер принял решение покинуть вертолёт.
Парашют ещё не успел раскрыться, когда многотонная падающая махина догнала его, и мощный удар винта по голове оказался для старшего лейтенанта смертельным. Этот полёт оказался для Константина Швецова первым и последним боевым вылетом в тревожном небе Афгана.
НЕПРИВЕТЛИВАЯ ЧУЖБИНА
– Из Афганистана мы от Кости получили лишь одно письмо, – говорит мама пилота Любовь ШВЕЦОВА. – Оно было написано 1 октября 1985 года. То есть за 11 дней до гибели сына.
Вот несколько строк этого письма: «Сегодня пишу вам своё первое письмо с Афганской земли. Земля здесь прям скажем не ахти какая. Пыль да горы, скалы. Прилетели сегодня в 12 часов дня, в город Кандагар. До города далеко, живём в военном городке рядом с аэродромом. Только прилетели, а здесь жара 34–40 градусов, если не больше. Без привычки очень тяжело. После обеда поглощаем уже 4 чайника чаю. В общем у меня пока всё нормально. Летел через Ташкент. Правда в Ташкент прилетел ночью, в 12 часов. Поехал искать бабушку… А бабушка как раз в ночную смену работала, так что опять не повидал. Отпустили меня на четыре часа всего. Встретил меня дядя Сергей. Накормил и дал еды для всех ребят. Они у меня голодные были…За меня не тревожьтесь, у меня всё будет хорошо. Лишь бы вы были живы и здоровы… Я знаю, что вы меня любите и ждёте, а это самое главное... Целую и обнимаю вас много раз. Ваш сын Константин. 01.10.85 года». (Стиль и орфография автора сохранены).
«КОСТЯ МЕЧТАЛ О НЕБЕ С ДЕТСТВА»
– Костя мечтал о небе с детства, – продолжает Любовь Фёдоровна. – Когда ему было три года, отец принёс игрушку – самолёт. Анатолий, мой муж, тогда работал на заводе «Металлист». Там он самолёт и вылил из металла. А какие тогда были игрушки? Такого выбора, как сейчас, не было. Да и на наши зарплаты в середине 60–х мы особо не могли разгуляться. Так вот представляете, это была самая первая Костина игрушка. А в восьмом классе мой сын впервые встретился с директором актюбинской школы юных лётчиков (ШЮЛ).
– Костя ко мне пришёл, когда учился в восьмом классе СШ№2, – вспоминает директор ШЮЛ Александр КУРБАНОВ. – Я в то время ходил по общеобразовательным школам, вешал объявления о приёме на наши курсы, разговаривал с учениками.
По словам Любови Швецовой, отец Кости сомневался, что из его сына получится профессиональный лётчик. Но парень основательно взялся за учёбу, особенно по точным наукам, занимался спортом. Так что занятия в школе юных лётчиков не помешали Константину получить среднее образование с хорошими оценками.
В итоге, по окончании средней школы Константин Швецов в 1978 году поступил в Саратовское ВВАУЛ, где через четыре года получил лейтенантские погоны и специальность пилота вертолёта.
Как рассказывает Александр Курбанов, что больше всего он боялся за прохождение Костей медкомиссии и профессионально–психологического отбора при поступлении в военное лётное училище. Александр Константинович «поступал» вместе со своим курсантом. Приехал в Саратов и поддерживал парня. Костя Швецов не подвёл учителя: успешно прошёл отбор и сдал вступительные экзамены.
ГОТОВ ВСТУПИТЬ В БОЙ!
– А вы знаете, как горели глаза моего сына и других лётчиков, когда они говорили о войне в Афганистане, собираясь у нас дома, – вздыхает Любовь Фёдоровна. – Ещё Саша Липовой приходил (тоже выпускник ШЮЛ Александра Курбанова. – В.Б.). Им скорее хотелось попробовать себя в настоящей боевой обстановке. Только об этом и шли разговоры. Костя окончил лётное училище в 1982 году. Женился на Оле, с которой познакомился на 4–м курсе. У них родился сын Денис. Но Костя всегда говорил, что он – офицер, который должен выполнять свой долг перед родиной. Он любил жену и своего сына, но служба – есть служба. Не в его правилах было отсиживаться в тылу, когда шла война. А приказы в армии не обсуждаются.
И ведь не за длинным рублём или заокеанскими шмотками рвались наши пацаны в неведомый Афганистан, а за идею. Я ни в коем случае не хочу оправдывать ту войну – она реально была бессмысленна и беспощадна. Любая война имеет смысл только для определённого круга людей, стоящих у власти.
СЕРДЦЕ МАТЕРИ НЕ ОБМАНЕШЬ
– Костя в отпуск приезжал летом 85–го за несколько месяцев до отправки в Афганистан, – рассказывает Любовь Швецова. – О том, что его направляют в ДРА, мы даже и не знали. Всё же тогда до такой степени было засекречено. Да и он особо не распространялся об этом. Мы были в Ташкенте, когда Костя должен был прилететь, но его так и не дождались. Только из единственного письма из Кандагара мы с отцом узнали, что наш сын был пролётом в Ташкенте и заходил к родственникам. Хотя это было окутано тайной, мы, конечно же, уже понимали, куда направляется сынок. Официально указывалась точка назначения: Термез (самая южная точка Узбекистана. – В.Б.). А ведь летом 85–го, когда Константин приезжал в отпуск, он съездил в колхоз, где часто подрабатывал на школьных каникулах, и попрощался со всеми знакомыми. Ни родственникам, ни нам ничего не говорил.
Своей бабушке в Ташкенте Константин Швецов сказал, что в Афганистане он служить не будет. Так, один–два раза привезёт оружие и боеприпасы за кордон и всё.
– 12 октября 1985 года у меня почему–то так стало тоскливо на душе, – вспоминает Любовь Федоровна. – Мы с мужем пили чай. Анатолий меня успокаивал: «Что ты так волнуешься? Всё будет хорошо!». А потом мне на работу позвонила невестка Ольга и обо всём случившемся рассказала. Я даже не знала, что делать. Не укладывалось в голове, что мой сын Костя погиб. Приехала «скорая», врачи делали какие–то уколы – я ведь гипертоник. Всё было, как в кошмарном сне.
Старший лейтенант Константин Швецов был похоронен на актюбинском кладбище недалеко от Александра Липового. Любовь Фёдоровна на жизнь особо не жалуется. Благодарит афганцев и курбановцев за то, что не оставляют её без внимания. Помогли провести водопровод. Спасибо и городским властям за отмену льгот по оплате коммуслуг и пособие аж в восемь тысяч тенге в месяц за погибшего сына. Но, по словам Швецовой, ей большую помощь оказывает социальный работник, предоставленный госорганами.
Владимир БУРЬЯНОВ,
| ||||||||||||
