Не братья вы мне!
16 мая 2018 года. №19
Один из 26 подсудимых, Аухат КАЛИЕВ, который проходит по делу «4 братьев», уверяет, что прогремевшую на всю страну ОПГ «создали» сами следователи, а её членов… просто не существует. «Участники» и «организаторы» преступной группировки неоднократно заявляли суду, что познакомились друг с другом только в тюрьме. Лишь некоторые были ранее знакомы.
«4 братьев» придумали
Аухат Калиев, которого обвиняют в хищении нефти в особо крупном размере, похищении человека, незаконном хранении оружия и других тяжких преступлениях, попытался объяснить, что не имеет никакого отношения к группировке «4 брата» и к тому, что ему инкриминирует следствие.
– Как таковой, группировки «4 брата» уже давно нет, – уверил Калиев. – О членах её ничего не известно. Их нет, а появились они благодаря стараниям следственного органа, искусственно, для того, чтобы списать воровство нефти в нашем регионе. А воровство нефти невозможно списать без громкого задержания, устрашающего похищения людей и вымогательства, к которым мы с Еркином Избасаром никогда не имели никакого отношения. Но, к большому сожалению, мы оказались в главных ролях, которых назвали лидерами ОПГ. Это беспредел!
Аухат Калиев признался, что с Еркином ИЗБАСАРОМ его связывает не только дружба, но и родственные отношения. Подсудимый очень тепло отзывается о своём друге и уверяет, что он просто не мог быть руководителем ОПГ.
– Я никогда не слышал от Еркина Избасара плохого слова, никогда не было такого, чтобы он плохо обходился с людьми. Мы проводим совместно работу по воспитанию молодёжи, учим делать добрые дела, – говорит Калиев. – В обвинительном акте уверенно заявляют, что мы давали указания на преступления. Но, кроме указаний на порядочную жизнь и любовь к Родине, мы никому никогда не давали никаких указаний! Мы воспитаны в интеллигентных семьях, у нас есть дети, за которых мы в ответе.
Один тенге с литра – смешно!
– Из уголовного дела и множества постановлений следовало, что организованная Еркином Избасаром ОПГ вывозила нефть и нефтепродукты в соседние государства, – говорит подсудимый. – А где доказательства? Их нет, потому, что этим занимались другие люди, которые вообще не имеют к нам никакого отношения. А пятно от этой нефти осталось на нас. Запятнались Избасар и Калиев. Они ничего не нашли на нас и придумали «один тенге за литр» – смешно! Просто списать не на кого было. Но настоящие похитители существуют. Кто такие эти простые охранники, операторы на месторождениях? Кто такие начальники служб безопасности нефтяных компаний? Они в первую очередь в курсе за все хищения. Но почему-то спрос с Еркина Избасара. Может, потому, что у него такое известное имя в регионе?
Калиев обращает внимание, что никто до сих пор не знает, в каком денежном эквиваленте выявили ущерб нефти. По словам свидетелей-операторов, это была неучтённая нефть. Со слов подсудимого, компании даже не знали, что у них есть потери. Добыча шла по всем нормам. А в суде представители недропользователей давали показания без всякого желания, явно не имея к этому интерес. Интерес был только у стороны обвинения, как считает подсудимый.
– Я не занимался хищением нефти и не делал никаких схем, – уверял Калиев. – А заниматься похищением человека и вымогательством – это ниже моего достоинства. Тем более – делать это чужими руками. Ведь всех этих людей, которых предъявляет нам обвинение, я даже не знаю. О полковнике Аханове я впервые услышал в тюрьме. А пистолет, который я якобы носил при себе, мне подбросили во время задержания.
Громкое задержание, чтобы устрашить
– При захвате велась видеосъёмка, – начал объяснять Калиев. – Мою машину остановили, мне надели мешок на голову, положили на мокрый асфальт, топча ногами мою голову. Сцепив мои руки наручниками, мне под ремень стали подкладывать железный предмет. Я понял, что это пистолет, и стал кричать, что это не моё. Они разжали мои пальцы и приложили пистолет, оставив на нём мои отпечатки. Видео, которое нам показали, – это сплошной видеомонтаж. Места, где я лежал с мешком на голове, конечно, нет.
Аухат Калиев утверждает, что дело держится на ложных обвинениях, на лжесвидетельствах людей, которые просто напуганы.
– Я ожидал честного расследования, но боюсь, что мы можем остаться неуслышанными ни сейчас, ни потом, а может – никогда, – отметил подсудимый. – Неужели бы я отрицал свою вину, если бы совершал все эти преступления? Уверяю, я бы полностью во всём признался. Но пусть покажут место в обвинительном акте, где признаться! Нет такого места! Мою судьбу решают свидетели под псевдонимом, которые напуганы и готовы говорить так, как «нужно». Я понимаю, что свидетели под псевдонимом – это программа защиты свидетелей, но они боятся не тех, на кого показывают, они боятся тюрьмы. Вот и наговаривают.
Подсудимый Калиев уверял, что не имеет никакого отношения к вымогательству, а его сделали организатором этого преступления. Более того, мужчина обратил внимание на то, что нет потерпевших – людей, которые бы обратились с заявлением в органы.
– Мне грозит от 7 до 15 лет лишения свободы за то, что я не совершал. У людей нет претензий, они даже не знают меня, никто не пострадал по моей вине, а я должен сидеть, – говорит Калиев. – С многими мы познакомились тут, на скамье подсудимых, или в тюрьме. Люди, которые не виделись годами, или вовсе не знакомы друг с другом – это ОПГ?
Вину не признаю!
Калиев уверяет, что о своём участии во многих преступлениях он узнал только в зале суда, и ранее даже не слышал об этих людях и событиях. А иногда во время «своего участия в некоторых эпизодах», которые описаны в обвинительном акте, мужчина вообще уезжал из города по своим семейным делам. Показания свидетелей подсудимый называет ложными, взятыми под давлением.
– Вину свою не признаю ни по одному эпизоду, – говорит Калиев. – По каждому эпизоду в обвинительном акте творится произвол в отношении меня. Я готов по каждому эпизоду расписать все доводы и доказательства моей непричастности. К сожалению, все обвинения построены на вводе в заблуждение суда.
Аухат Калиев, которого обвиняют в хищении нефти в особо крупном размере, похищении человека, незаконном хранении оружия и других тяжких преступлениях, попытался объяснить, что не имеет никакого отношения к группировке «4 брата» и к тому, что ему инкриминирует следствие.
– Как таковой, группировки «4 брата» уже давно нет, – уверил Калиев. – О членах её ничего не известно. Их нет, а появились они благодаря стараниям следственного органа, искусственно, для того, чтобы списать воровство нефти в нашем регионе. А воровство нефти невозможно списать без громкого задержания, устрашающего похищения людей и вымогательства, к которым мы с Еркином Избасаром никогда не имели никакого отношения. Но, к большому сожалению, мы оказались в главных ролях, которых назвали лидерами ОПГ. Это беспредел!
Аухат Калиев признался, что с Еркином ИЗБАСАРОМ его связывает не только дружба, но и родственные отношения. Подсудимый очень тепло отзывается о своём друге и уверяет, что он просто не мог быть руководителем ОПГ.
– Я никогда не слышал от Еркина Избасара плохого слова, никогда не было такого, чтобы он плохо обходился с людьми. Мы проводим совместно работу по воспитанию молодёжи, учим делать добрые дела, – говорит Калиев. – В обвинительном акте уверенно заявляют, что мы давали указания на преступления. Но, кроме указаний на порядочную жизнь и любовь к Родине, мы никому никогда не давали никаких указаний! Мы воспитаны в интеллигентных семьях, у нас есть дети, за которых мы в ответе.
Один тенге с литра – смешно!
– Из уголовного дела и множества постановлений следовало, что организованная Еркином Избасаром ОПГ вывозила нефть и нефтепродукты в соседние государства, – говорит подсудимый. – А где доказательства? Их нет, потому, что этим занимались другие люди, которые вообще не имеют к нам никакого отношения. А пятно от этой нефти осталось на нас. Запятнались Избасар и Калиев. Они ничего не нашли на нас и придумали «один тенге за литр» – смешно! Просто списать не на кого было. Но настоящие похитители существуют. Кто такие эти простые охранники, операторы на месторождениях? Кто такие начальники служб безопасности нефтяных компаний? Они в первую очередь в курсе за все хищения. Но почему-то спрос с Еркина Избасара. Может, потому, что у него такое известное имя в регионе?
Калиев обращает внимание, что никто до сих пор не знает, в каком денежном эквиваленте выявили ущерб нефти. По словам свидетелей-операторов, это была неучтённая нефть. Со слов подсудимого, компании даже не знали, что у них есть потери. Добыча шла по всем нормам. А в суде представители недропользователей давали показания без всякого желания, явно не имея к этому интерес. Интерес был только у стороны обвинения, как считает подсудимый.
– Я не занимался хищением нефти и не делал никаких схем, – уверял Калиев. – А заниматься похищением человека и вымогательством – это ниже моего достоинства. Тем более – делать это чужими руками. Ведь всех этих людей, которых предъявляет нам обвинение, я даже не знаю. О полковнике Аханове я впервые услышал в тюрьме. А пистолет, который я якобы носил при себе, мне подбросили во время задержания.
Громкое задержание, чтобы устрашить
– При захвате велась видеосъёмка, – начал объяснять Калиев. – Мою машину остановили, мне надели мешок на голову, положили на мокрый асфальт, топча ногами мою голову. Сцепив мои руки наручниками, мне под ремень стали подкладывать железный предмет. Я понял, что это пистолет, и стал кричать, что это не моё. Они разжали мои пальцы и приложили пистолет, оставив на нём мои отпечатки. Видео, которое нам показали, – это сплошной видеомонтаж. Места, где я лежал с мешком на голове, конечно, нет.
Аухат Калиев утверждает, что дело держится на ложных обвинениях, на лжесвидетельствах людей, которые просто напуганы.
– Я ожидал честного расследования, но боюсь, что мы можем остаться неуслышанными ни сейчас, ни потом, а может – никогда, – отметил подсудимый. – Неужели бы я отрицал свою вину, если бы совершал все эти преступления? Уверяю, я бы полностью во всём признался. Но пусть покажут место в обвинительном акте, где признаться! Нет такого места! Мою судьбу решают свидетели под псевдонимом, которые напуганы и готовы говорить так, как «нужно». Я понимаю, что свидетели под псевдонимом – это программа защиты свидетелей, но они боятся не тех, на кого показывают, они боятся тюрьмы. Вот и наговаривают.
Подсудимый Калиев уверял, что не имеет никакого отношения к вымогательству, а его сделали организатором этого преступления. Более того, мужчина обратил внимание на то, что нет потерпевших – людей, которые бы обратились с заявлением в органы.
– Мне грозит от 7 до 15 лет лишения свободы за то, что я не совершал. У людей нет претензий, они даже не знают меня, никто не пострадал по моей вине, а я должен сидеть, – говорит Калиев. – С многими мы познакомились тут, на скамье подсудимых, или в тюрьме. Люди, которые не виделись годами, или вовсе не знакомы друг с другом – это ОПГ?
Вину не признаю!
Калиев уверяет, что о своём участии во многих преступлениях он узнал только в зале суда, и ранее даже не слышал об этих людях и событиях. А иногда во время «своего участия в некоторых эпизодах», которые описаны в обвинительном акте, мужчина вообще уезжал из города по своим семейным делам. Показания свидетелей подсудимый называет ложными, взятыми под давлением.
– Вину свою не признаю ни по одному эпизоду, – говорит Калиев. – По каждому эпизоду в обвинительном акте творится произвол в отношении меня. Я готов по каждому эпизоду расписать все доводы и доказательства моей непричастности. К сожалению, все обвинения построены на вводе в заблуждение суда.
«В свою очередь, Калиев, выполняя возложенную на него роль помощника руководителя ОПГ Избасара, проинструктировал исполнителей о соблюдении мер конспирации при подготовке и совершении планируемого преступления и неукоснительном выполнении указаний руководителя ОПГ, а также о незамедлительном оповещении их в случае возникновений непредвиденных обстоятельств для своевременного вмешательства и оказаний действия другими членами преступной группы».
Из обвинительного акта
– Этот абзац повторяется во всех эпизодах, – заключил Калиев. – Вырезали из одного и перенесли в другой. И этот абзац, вырезка всего в одно предложение – и есть всё обвинение в мою сторону. Этот абзац может решить мою судьбу! Я очень хорошо понимаю всю ситуацию и вижу, что всё проходит однобоко изначально. Я не юрист, не могу опираться на статьи в кодексах, чтобы доказать свою невиновность и непричастность ко всем этим преступлениям. Я защищаюсь, как могу, как велит мне сердце, опираясь на свои доказательства. Я не иду против государственного строя, я очень люблю и горжусь своей страной и надеюсь на справедливость суда!
Подготовил Арман УТЕШЕВ
