Мой дед, учитель Надим
| Каким был казахстанский учитель ХХ века, почему ему приходилось быть не только педагогом, но и парламентёром? Была ли у директора школы служебная машина, а если да, то в каких целях он мог ею воспользоваться? Ну, и самое главное – как он оттачивал своё мастерство, и за что общество считало его учителем с большой буквы? | ||||||
 | ||||||
 | |  | ||||
| Большая семья большого учителя. | |||||
| ||||||
–Н еобходимо проследить, сделали ли уроки мои племянники. Я сейчас отправлю им sms, это недолго, – говорит Лаура НАДИМОВА и быстро набирает текст сообщения по мобильному телефону.
«Мобильник» издаёт небольшой писк, сигнал того, что сообщение отправлено. Лаура выжидает несколько минут, и вновь писк – пришло sms. На дисплее одно слово «Выучил».
ВЕРА В ЗНАНИЯ.
Так заведено, что уроки в семье Мырзабековых, тяга к знаниям – это некая религия. Ей подчинено практически всё время. Если дети и пользуются интернетом, то только для самостоятельного поиска информации по той или иной заданной теме. А если в специализированных точках продажи покупаются книги, то преимущественно энциклопедии и произведения классиков.
– Такие традиции установил наш дед Надим Мырзабеков, – объясняет Лаура. – Он был простым сельским учителем, но говорил, что когда-нибудь человечество изобретёт те самые машины из рассказов знаменитых фантастов, которые будут с утра до вечера выдавать тонны информации, фильмов и книг. Главное – умело ими пользоваться.
К сожалению, деда Лауры давно нет в живых – аксакал ушёл из жизни больше 20 лет назад. Проводить в последний путь простого сельского учителя пришли не только рядовые жители. Его ученики смогли добиться значительных высот, чем Надим несказанно гордился.
В ПЕРВЫЙ КЛАСС.
Он родился в 1913 году в поселке Кожасай Темирского района в простой казахской семье. В первые годы советской власти грамотных людей массово направляли в школы. Однако, чтобы усадить детей за парты, от идеологов требовался воистину титанический труд. В казахских аулах, где женщины дальше 10 шагов от юрты не ступали без сопровождения мужчины, не говоря уж о девушках, как огня боялись школ. «Ойбай, в них девочек сажают рядом с мальчиками!» – ужасались аксакалы. «Неслыханная наглость: мальчиков, наших джигитов, будет учить… женщина!», говорили другие.
Однако отец Надима не стал слушать их. И в первый же день, когда аульный баскарма объявил об открытии школы (под неё выделили приземистое строение из глины), записал ребёнка в образовательное учреждение.
Надим оказался способным учеником, ему с лёгкостью дался русский язык – такой сложный и «грубый». А когда мальчик в 12 лет с упоением начал рассказывать о небесных телах, истории мира и СССР, зашедший на вечерний чай мулла с обидой покинул дом.
ХЛЕБ И БУМАГА.
– В 1938-м дедушка закончил учёбу в педтехникуме, который был открыт в городе Темир. И тут же по распределению уехал в Хобдинский район преподавать историю, – говорит Лаура. – Страна тогда стояла на пороге Великой Отечественной войны, кругом была нищета. С годами отношение людей к школам поменялось. В них детей кормили. Школьникам выдавали горячий чай, небольшой кусочек чёрного хлеба и пару ложек каши. Поэтому позже, глядя на школьные обеды – добрые порции первого и второго блюд, дед говорил, что чай с сахаром в 30-е годы воспринимался манной небесной.
Куда сложнее дела обстояли со школьными принадлежностями и одеждой. Существовала единая школьная форма, и в казахскойглубинке старались найти способы, чтобы приобрести её детям. Зачастую ехали в областной центр, чтобы выгодно выменять корову на коричневое платье, белый и чёрный фартуки, банты и кружева, а также брюки. И если в этом кое-как фартило сельчанам, то с канцтоварами была настоящая беда.
– Дед рассказывал, что писать приходилось буквально углем, а циркуль был совершенно невероятной роскошью. О тетрадях не было и речи, их, как правило, продавали в ограниченном количестве, – вспоминает рассказы деда Лаура, – поэтому дети старались писать без ошибок, часто писали на газетных полях, и в основном всё «записывали» в уме. Дедушка часто говорил, что бумага – это те же самые хлебные корочки. И что, испортив её, мы, таким образом, бросаем под ноги хлеб, к которому во все времена относились свято.
МЕСТНЫЙ АВТОРИТЕТ.
Учителя тех времен были не просто работниками образования. К ним относились с уважением, сами они обладали непререкаемым авторитетом, вели себя скромно, а к их словам прислушивались все.
– Произойдёт где-нибудь, допустим, семейный скандал, и супруги находятся на грани разрыва, весь аул замирал в ожидании: что скажет учитель, – вспоминает Лаура. – Иногда дед был моложе тех людей, которые надумали расторгнуть брак, и тогда ему приходилось труднее всего. Нужно было убедить людей сохранить семью, повлиять на их решение, заставить призадуматься, говорить, как это скажется на их детях, и тому подобное. И это ему удавалось. Он сохранил многие семьи.
Что касается дебоширов, то и здесь не обходилось без помощи учителей.
– Дед был ветераном войны, вернулся с медалями, – рассказывает Лаура. – Он участвовал в битве за Ленинград. Поэтому, если некоторые в семьях, мягко говоря, хулиганили, обращались к учителю Надиму. Он ходил не только усмирять разбушевавшихся мужиков, но и проводил с ними беседы.
Свои медали Мырзабеков предпочитал хранить в чемодане и надевал только на 9 мая. «Есть люди, которые совершили более значительные подвиги. В конце концов, защищать Родину – это долг любого мужчины», – говорил он на классных часах детям.
ПЕРСОНАЛЬНАЯ ТЕЛЕГА.
Спустя годы Надима Мырзабекова назначили директором Кенкиякской средней школы. Первым делом он дал установку своим коллегам: усилить преподавание химии, физики, математики, родной речи и астрономии. «Когда-нибудь кто-нибудь обязательно откроет новую страницу в науке, почему бы это сделать не вам?!» – говорил он своим ученикам.
– Дедушка всё успевал, поскольку умел чётко распределять время. Он поступил в педагогический вуз, был секретарём парторганизации, руководил школой, и даже сам стриг волосы и ногти некоторым детям. Так пытался пристыдить тех нерадивых родителей, которых мало волновал внешний вид их детей, – говорит Лаура. – И всегда твердил, что отличный способ повысить свой профессионализм – это пригласить на открытые уроки не только своих коллег и представителей райОНО, но и членов партии и других активистов! И выслушать не только их мнение, но и критику.
На одном из открытых уроков учителя Надима, к примеру, присутствовал заведующий Темирским райОНО Хамит Кутхожин. Позже он стал заместителем министра народного образования КазССР.
Учитель Надим не много зарабатывал, но государство в советские времена всецело заботилось об учителях.
– Отец рассказывал, как дедушке выделили служебный транспорт – лошадь и телегу, и семья моментально стала важной в глазах сельчан, – вспоминает Лаура. – Однако дедушка сказал детям, чтобы они даже не мечтали, чтобы покататься на ней или доехать до школы. На ней он ездил по аулам, встречался с сельскими учителями, говорил о работе. Также посещал те семьи, где дети пропускали уроки.
***
Умер Надим Мырзабеков в 1991 году. Ветерана войны, всю жизнь посвятившего учительству, в последний путь пришли провожать многие его соратники и ученики. Он гордился каждым из них и радовался, что при жизни успел увидеть, как не по годам способный Ажмаги Смагулов стал ректором мединститута, Зарлык Ешов – рентгенологом больницы при Совмине КазССР, Сакен Обашев – астрофизиком, доктором наук, Ажмаддин Дербесалин – доцентом мединститута…
Асия АЗИМКАЛИ,
| ||||||
