Марат ОСПАНОВ: Многие считают, что я – суровый дядька
| 12 февраля 2014 года. №6 | |||||||||
Первый председатель мажилиса Марат Турдыбекович ОСПАНОВ каждый свой приезд на малую родину, в Актобе, старался побывать в гостях у «Эврики». Один из руководителей государства не гнушался откровенного разговора с журналистами, касался он работы или чего–то личного.
Осенью 1999–го, сразу после парламентских выборов, на которых Оспанов шёл №1 в партии «Отан», политик впал в кому и в январе следующего года скончался. Страна потеряла человека, который знал, куда ей нужно идти, а наши читатели – толкового учёного и собеседника.
Мы пролистали пожелтевшие от времени страницы «Эврики», чтобы вспомнить, что он говорил.
«Столица должны иметь перспективу. Если учесть, что Акмола – в центре страны, ближе к России, нет угрозы землетрясений, то я считаю, это достаточно перспективно. Верю, что Акмола станет истинной столицей нашего государства».
«Необязательно всем министерствам «сидеть» в одном городе. Где–то были разговоры о возможности перевода министерства сельского хозяйства в Кустанай. А почему бы и нет? Это основная житница. А министерство экологии переехало в Кокчетав. Я думаю, для Казахстана это очень актуально. Надо кончать с периферийностью, все области должны развиваться более или менее равномерно. Пятизвёздочный отель, к примеру, должен быть и в Актюбинске, и в столице. Бассейнами мы должны пользоваться и там, и здесь. Хорошими дорогами, сотовыми телефонами, ночными клубами, если хотите. Надо уходить от такой ярко выраженной дифференциации, которая была раньше».
«Хотя наши учителя много старались, и мы имели и имеем стопроцентно образованное население, но человек затем шёл на производство и получал 100 рублей. Учитель тоже получал по сравнению с американским очень маленькую зарплату. И чем больше мы будем пытаться держаться за старую систему, тем больше наши люди будут испытывать эти мучения.
У нас привыкли – учитель всегда виноват. Я сам работал в вузе и был обязан, независимо от того, плохо или хорошо учится студент, ставить ему минимум тройку».
«При знакомстве мы обычно представляемся так: «Такой–то депутат такого–то комитета». Они говорят: «Депутат от такой–то партии». С точки зрения развития парламентаризма, становления цивилизованной оппозиции, с точки зрения развития демократии вообще, мне ближе партийно–пропорциональная система выборов в парламент.
В Германии действует смешанная избирательная система, наряду с прямым избирательным правом. Это вносит определённый порядок в деятельность парламента, так и в его взаимоотношения с правительством. Поскольку та или иная партия, получившая большинство голосов при выборах в парламент (в данном случае – в бундестаг), становится правящей, получает право на формирование правительства, то другая часть парламента – оппозиционная (партии, представленные в меньшинстве). Не так, как у нас – оппозицией считается любой, кто критикует.
От нас иногда требуют: почему парламент не в оппозиции правительству? А парламент не может быть в оппозиции правительству».
«Мы раньше представляли себе проблему так. Сидит депутат в американском конгрессе и ему звонит по телефону толстосум: «Слушай, я посылаю тебе вертолёт, в котором такая–то сумма. Можешь расходовать деньги по своему усмотрению, но чтобы нужный закон был принят». И мы думали, что это так. На самом деле всё достаточно сложнее».
«Самое главное (мы об этом много говорили, но проблема медленно решается) – развитие малого и среднего бизнеса. Я говорил ещё пять лет назад, если будем делать ставку на крупные предприятия, то у Казахстана нет будущего. Это мировая практика».
«Я, например, не вижу никаких препятствий говорить о том, что думаю. Я себя тоже отношу к публичной политике. А что касается рейтингов… Я не считаю, что там всё объективно, хотя и вхожу, согласно нему, в первую «тройку».
«Я себя отношу к политикам, имеющим два нормальных качества: порядочность и трезвую оценку ситуации. И считаю, что, используя сиюминутную конъюнктуру, прошмыгнуть в президенты или ещё куда–то – неправильно. Тем более, что я работаю в одной команде с президентом, и не первый год».
«Многие считают, что я такой суровый дядька. Но это чисто внешне. А по–человечески у меня те же друзья остались, мы ходим в гости друг к другу, и я не стараюсь расширить этот круг.
Мои родственники, я думаю, сильно на меня не обижаются, что не всем могу уделить внимание. К сожалению, приехав домой, в Актюбинск, не могу с родителями два–три часа посидеть».
|
