Дал взятку, чтобы попасть на родину
| Решение переселиться на историческую родину этническому казаху Бакыту ДАЛАЙХАНУ стоило авторитета среди соплеменников, всего нажитого честным трудом имущества и … счастливого брака. Но, даже сполна хлебнув горя на земле предков, он, тем не менее, не намерен возвращаться назад. Но и не осуждает жену, которая уже на полпути в Поднебесную... | ||||||
 | ||||||
В поселке Коктау обособленно стоит так называемый оралманский городок. Дома здесь словно с картинки: с мансардой, белые, просторные, с огромными дворами. Между хоромами – ровные дороги, к каждому пенобетонному теремку подведен газ, питьевая вода и канализация. И если учесть, что такие дома в областном центре стоили бы за 100 тысяч «зеленых», а здесь – сущие копейки (ведь вселялись в них оралманы по программе «Нурлы Кош»), то так и хочется воскликнуть: «Живут же люди!». Возможно, так оно и есть, но жизнь репатриантов Далайханов, переселившихся на историческую родину из Китая, почему–то говорит об обратном.
– Наши дети стали не только разговаривать между собой по–китайски, но и думать на нем! Мы стали исчезать, как нация, как казахи, а хуже этого ничего нет! – восклицает 48–летний оралман, этнический казах Бакыт Далайхан. – Поэтому я и решил переселиться на историческую родину. Хотя в Китае родился не только я, но и моя мама, а также бабушка.
Р ешение о переселении мужчина, владевший в Поднебесной двумя магазинами и мастерской по изготовлению надгробий из мрамора, принял два года назад. Посоветовался с домашними, родственниками. Большинство поддержали. Для начала решено было командировать Бакыта в Казахстан. Как поясняет сам Бакыт, «чтобы осмотреться». Объездил он почти всю Акмолинскую область, побывал в Талдыкоргане и других городах, но остановился в итоге, по совету представителей республиканского агентства по миграции, на Актюбинской области.
– Мне чиновники рассказали о программе «Нурлы Кош», которая будет реализована в этом регионе и по которой можно будет не только обзавестись собственной крышей над головой, но и работой. Сказали тогда, мол, не переживай, если даже не будет образования, мы переобучим тебя и все равно трудоустроим, – вспоминает Бакыт. – Об этом я рассказал подробно своим родным и близким по возвращению в Китай, чем всех несказанно обрадовал и воодушевил. Вместе со мной в итоге переселиться в Казахстан изъявили желание 50 семей этнических казахов!
Но, как говорится, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. В начале 2011 года Бакыт и его соплеменники наконец решили перебраться в Казахстан. Но на прежнем месте, (где, к слову, долго высказывались обиды и непонимания со стороны китайских чиновников: мол–де, что же мы вам такого плохого сделали, что вы всем аулом решили уехать) запросили необходимые для переселения бумаги. Особенно обижались чиновники на Бакыта. В Китае он получил диплом бухгалтера, супруга Кульжайнар – тоже дипломированный педагог казахского языка, старший брат и сноха и вовсе закончили вузы, являются госслужащими. Это – редкость даже для самих китайцев.
– Мне в Китае говорят: как же мы вас, казахов, выпустим из страны, на каком основании, завтра же нам правительство по башке даст! Поэтому ты привези соответствующее приглашение. Я поехал в Казахстан. В Астане мне выдали какие–то бумаги, с которыми я опять вернулся в Китай. Здесь на них глянули, и говорят: это не те бумаги, это – приглашение для кровных родственников, привези другие. Опять поехал за ними, привез наконец те, которые требовались, но на всякий случай сказал собравшимся вместе со мной переселиться людям, чтобы они пока не трогались. Мол, давайте, я лучше сам сперва обоснуюсь, а потом уже, не спеша, переберетесь и вы, – вспоминает Бакыт.
Так, распродав все имущество в Китае – магазины, скот, мастерские, дом и мебель, бывший миллионер вместе с семьей и другими родственниками двинулся к казахской границе. Оставшиеся вещи Далайхан поездом отправил на новое место.
– На погранзаставе «Зайсан» я впервые узнал, что, оказывается, чтобы попасть на историческую родину, необходимо дать взятку. Мы застряли на границе на шесть дней. Никто ничего толком не говорит, зима тогда суровая выдалась, мерзнем. На «Зайсане» потребовали с меня 170 тысяч тенге. Сказали, что так полагается, мол, за те вещи, которые я перевожу через границу. Заплатил я эти деньги, а потом начал заполнять декларацию. Смотрю, а в ней указано всего 80 тысяч тенге! Спрашиваю за остальные деньги, а на границе лишь руками разводят. Я не вытерпел, так и сказал: раз деньги такие берете, хоть открыли бы на границе теплую комнатушку, создали бы условия! Никто из вас не думает о народе! – вспоминает с болью Бакыт. – Я начал звонить начальнику Актюбинского областного департамента миграции, рассказал ему о сложностях на границе и попросил помочь. Он говорит: передай трубку пограничникам или их бастыку. Но никто и не думал разговаривать с актюбинским чиновником, хотя заметно задвигались и поспешили побыстрее нас пропустить через границу. В итоге, прибыв в Актобе, я узнал, что мы нарушили по милости пограничников правила регистрации – просрочка у нас, и нас – одиннадцать человек – оштрафовали каждого на 16 тысяч тенге!
Но не успел Далайхан перевести дух на новом месте, как ему вновь предстоял путь в Китай. Столичные и прочие чиновники запросили у него какие–то бумаги для получения гражданства. Съездил, привез. Затем запросили… справку о несудимости. Опять поехал, привез. Потом – свидетельства о рождении.
– В Китае свидетельства о рождении детям начали выдавать лишь в 90–ые годы прошлого столетия. У взрослых на руках лишь паспорта. Но и там все написано: когда и где родился, – говорит Бакыт. – Короче говоря, что и рассказывать, из–за этих бумаг я за три месяца в Китай ездил 18 раз! Неужели нельзя сразу сказать, что конкретно из документов должно быть в наличии при переселении?! В итоге я не выдержал, так и сказал казахстанским чиновникам в сердцах: даже когда пинают мяч, то целятся в какой–нибудь конкретный угол, а вы пинаете меня просто так, без какой–либо цели, устал я. От всей этой бюрократии, и даже языкового барьера.
К слову, о языковом барьере. Как–то Бакыту для получения прописки необходимо было перевести все свидетельства о рождении и паспорта домашних с китайского на казахский язык. Приехал в областной центр в бюро переводов. Сам же долго объяснял переводчице, как правильно переводится название прежнего места жительства – Барколь. В итоге за перевод только одного свидетельства о рождении выложил … 74 тысячи тенге! А перевести предстояло еще пять документов. Денег в кармане не осталось, пришлось возвращаться домой.
– Я никогда не знал, что такое жить от зарплаты до зарплаты. А теперь жду, когда же наступит конец месяца, – говорит Бакыт. – В Коктау я работаю слесарем. Зарплата в среднем 70 тысяч тенге, чуть больше 30 тысяч плачу за дом, взятый в кредит по программе «Нурлы Кош». Жена, сколько ни надеялась, работу найти не смогла. Но, знаете, не это ведь главное. Честно. Жене особенно больно было осознавать, что, по сути, на новом месте никому мы и не нужны. Аким Коктау лишь на 40 день после нашего переезда пришел с нами знакомиться. Да и то, после … моего звонка. Я не выдержал, набрал его номер и сказал, что даже чабан заботится о своей отаре, какая из овец хромает, а то и вовсе подохла...
С ейчас семья Далайхан на грани развода. Молодая бойкая Кульжайнар так и не смогла понять мужа, ради чего им понадобилось бросать все то, что у них было в Китае, а ведь добились они немалого. «Оставь ребенка», только и сказал напоследок он жене.
– Я не осуждаю ее. Раз решила возвратиться в Китай – пожалуйста. Попросил лишь ребенка оставить, ведь ради него все это и было затеяно. Сам я ни за что не возвращусь. Из–за меня ведь десятки семей продали свой скот, дом, справили той, а так и не переехали. Навредил я им только, – говорит Бакыт. – Такова, значит, моя судьба. Она послала мне испытания, и я их обязательно выдержу...
| ||||||
| | ||||||
 | ||||||
|
Асем ТОЛЕУ,
Фото автора
|
