Боль души в безумном мире
23 сентября 2020 года. №37
Несовершенство законодательства даёт большую власть психиатрам над пациентами. А если суд признаёт душевнобольного недееспособным, то власть врача становится практически безграничной.
Нормальность надо ещё доказать
В первую очередь, нужно разделять диагноз психиатра и заключение медкомиссии от дееспособности человека. С диагнозом нельзя занимать некоторые должности, например, работать в полиции. Могут возникнуть проблемы при получении водительских прав или лицензии на покупку оружия. В остальном человек, которому поставили диагноз, имеет такие же права и несёт такую же уголовную или административную ответственность, как и тот гражданин, который никогда не был у психиатра. А вот с признанием человека недееспособным картина уже полностью меняется. Фактически ни одна его подпись, ни сделка, даже заверенная нотариусом, ни жалоба или обращение в вышестоящие инстанции, действительными считаться не могут.
Согласно законодательству РК, дееспособным автоматически считается гражданин, достигший 18-и лет. С этого возраста он становится обладателем всех гражданских прав. А в определённых случаях человека могут ограничить в правах, признав его недееспособным. Просто диагноза от психиатра для этого мало. Конечно, когда в судебном порядке решается вопрос о лишении дееспособности, среди членов комиссии обязательно должен присутствовать психиатр. И перед вынесением решения необходима психиатрическая экспертиза. Однако, помимо этого, должны быть другие доказательства. Нужно доказать, что человек не способен принимать или реализовывать самостоятельные решения.
Оставь надежду, всяк сюда входящий
Другими словами, комиссия, вынося решение о лишении гражданина дееспособности, должна убедиться, что человек с психическими отклонениями не в полной мере понимает, что происходит вокруг него, и, следовательно, не может адаптироваться в этом жестоком мире, и больному обязательно нужен опекун, который может защитить пациента от общества, а в некоторых случаях – и общество от пациента.
Опекун назначается через 10 дней после решения суда. В большинстве случаев опекунами выступает кто-то из близких родственников, чаще всего родители. Но если желающих опекать не находится, заботу о больном человеке берёт на себя государство. Нередко гражданин, признанный недееспособным, отправляется в специнтернат. Вот тут-то больной становится по-настоящему бесправен. Защищать его права должен персонал клиники или интерната, но проблемы у больного возникают именно с персоналом.
Пожаловаться на факты побоев, издевательств, унижений сам больной не может. Эта обязанность возложена на врачей, а те, по понятным причинам, не станут афишировать инциденты, произошедшие в их медучреждении. Кроме того, для усмирения буйных пациентов вполне законно и допустимо применять физическую силу. Чаще всего практикуется так называемое фиксирование, когда разбушевавшегося пациента привязывают ремнями к кровати. В этом случае доказать, что санитары привязали на несколько суток не опасного дебошира, который угрожал жизни больных, а тихого пациента, который чем-то не приглянулся лечащему врачу, не сможет даже опытный юрист.
Более того, использование медикаментов, вызывающих мучительные побочные эффекты, а большинство препаратов, применяемых в психиатрии, именно таковы, законом тоже разрешено. И неважно, прописаны ли эти лекарства для улучшения психического здоровья или используются в виде садистского наказания. Поэтому на судороги, головную боль и даже потерю сознания после «лечения» пациенту жаловаться бесполезно.
Карательная трудотерапия
Однако такое всевластие врачей над обитателями психиатрических клиник не ограничивается лишь удовлетворением садистских наклонностей. Несовершенство в законодательстве превратило некоторые психушки в настоящий рынок рабов. Причём, относительно легально. Трудиться душевнобольным не только не запрещается, но и рекомендуется. Для этого в терминологии психиатра есть слово «трудотерапия», которое смело можно вписывать в историю болезни в качестве одного из методов лечения.
– В моей практике был случай, когда я помогала девушке-сироте, – вспоминает юрист, правозащитник Тамара СИМАХИНА. – После четвёртого класса ей поставили первый диагноз у психиатра – умственная отсталость. Потом, в 16 лет, диагноз стал ещё серьёзнее – шизофрения. Дееспособности девушку лишили без её участия. На суде она не присутствовала. Тем не менее, это не помешало держать её в трудовом рабстве. Психиатрическая больница имеет право передать пациента под чьё-то опекунство, чем и воспользовалась директор психдиспансера, передав пациентку своей родственнице. Девушка годами присматривала за детьми в семье, куда её передали. Её заставляли прибирать в доме, делать ремонт, готовить и вообще выполнять всю грязную работу, где не требуется особых навыков.
Узаконенный садизм
Бесплатную служанку хозяева любезно передавали родственникам и родным. Девушке пришлось ухаживать за лежачими больными, вынося за ними судно и меняя памперсы. Естественно, ни копейки она за свою работу не получала. Ей перепадали лишь остатки еды с хозяйского стола и какие-то поношенные предметы одежды. За плохо выполненную работу рабыню жестоко избивали. Девушка пробовала жаловаться в полицию. Она попросила снять побои. Однако участковый, как того требует закон, сообщил о жалобе опекуну и в психдиспансер. Наверное, понятно, какое решение по этой жалобе приняли хозяйка рабыни и директор психушки.
После жалобы сын хозяйки избил девушку. Садист брал её за волосы и бил головой об стену. Потом участковому сообщили, что «у ненормальной был приступ, и она в безумии билась головой о стены», а врач-психиатр подтвердил, что при таком диагнозе подобное вполне возможно. Ответ удовлетворил участкового, ведь он был составлен по всей форме закона.
Тот факт, что всё сошло с рук, прибавил хозяйке цинизма. Она ещё по знакомству устроила девушку нянечкой в детский сад, забирая зарплату себе. Теперь рабыне пришлось, кроме дома, трудиться, ещё и зарабатывая деньги в садике. Более того, хозяйка умудрялась брать кредиты по её документам. По знакомству составить заключение врача, что, несмотря на признанную судом недееспособность, пациентка может работать нянечкой, особого труда не составило. Причём в документах это было подано, как целительная трудотерапия, помогающая больному адаптироваться в обществе.
Хозяйку сгубила жадность
Именно работа в садике помогла девушке вырваться из рабства. Кто-то из родителей рассказал о странной девушке, и так новость дошла до правозащитников, которые и забили тревогу. «Рабовладелицу» сгубила жадность. Оформляя кредиты, она была вынуждена оформить и пенсионные отчисления. Они-то и стали решающим фактором в суде. Девушка официально работала 7 месяцев, и за это время никто из родителей не жаловался ни на агрессивность, ни на халатность новенькой нянечки, а наоборот, дети обожали странную тетёньку. Несмотря на страшный диагноз, она была очень доброй, адекватной и терпеливой нянечкой и никогда не повышала на детей голос.
В банк за кредитом девушка тоже ходила сама, и подозрения у работников её поведение не вызвало.
Именно добросовестный труд помог юристам доказать, что девушка вполне дееспособна, то есть её показания могут рассматриваться и в суде, и в полиции.
– Получилась странная ситуация, – рассказывает Тамара Симахина. – С одной стороны, плохо, что в садик взяли человека, признанного недееспоспособным. Они не только нарушили закон, но и доверили чужих детей человеку с психическими отклонениями. Но, с другой стороны, именно это нарушение закона помогло нам добиться справедливости.
Пока удалось только вызволить девушку из рабства. Дальнейшую её судьбу и наказание для нелюдей, решивших превратить больного человека в раба, решает суд.
В первую очередь, нужно разделять диагноз психиатра и заключение медкомиссии от дееспособности человека. С диагнозом нельзя занимать некоторые должности, например, работать в полиции. Могут возникнуть проблемы при получении водительских прав или лицензии на покупку оружия. В остальном человек, которому поставили диагноз, имеет такие же права и несёт такую же уголовную или административную ответственность, как и тот гражданин, который никогда не был у психиатра. А вот с признанием человека недееспособным картина уже полностью меняется. Фактически ни одна его подпись, ни сделка, даже заверенная нотариусом, ни жалоба или обращение в вышестоящие инстанции, действительными считаться не могут.
Согласно законодательству РК, дееспособным автоматически считается гражданин, достигший 18-и лет. С этого возраста он становится обладателем всех гражданских прав. А в определённых случаях человека могут ограничить в правах, признав его недееспособным. Просто диагноза от психиатра для этого мало. Конечно, когда в судебном порядке решается вопрос о лишении дееспособности, среди членов комиссии обязательно должен присутствовать психиатр. И перед вынесением решения необходима психиатрическая экспертиза. Однако, помимо этого, должны быть другие доказательства. Нужно доказать, что человек не способен принимать или реализовывать самостоятельные решения.
Оставь надежду, всяк сюда входящий
Другими словами, комиссия, вынося решение о лишении гражданина дееспособности, должна убедиться, что человек с психическими отклонениями не в полной мере понимает, что происходит вокруг него, и, следовательно, не может адаптироваться в этом жестоком мире, и больному обязательно нужен опекун, который может защитить пациента от общества, а в некоторых случаях – и общество от пациента.
Опекун назначается через 10 дней после решения суда. В большинстве случаев опекунами выступает кто-то из близких родственников, чаще всего родители. Но если желающих опекать не находится, заботу о больном человеке берёт на себя государство. Нередко гражданин, признанный недееспособным, отправляется в специнтернат. Вот тут-то больной становится по-настоящему бесправен. Защищать его права должен персонал клиники или интерната, но проблемы у больного возникают именно с персоналом.
Пожаловаться на факты побоев, издевательств, унижений сам больной не может. Эта обязанность возложена на врачей, а те, по понятным причинам, не станут афишировать инциденты, произошедшие в их медучреждении. Кроме того, для усмирения буйных пациентов вполне законно и допустимо применять физическую силу. Чаще всего практикуется так называемое фиксирование, когда разбушевавшегося пациента привязывают ремнями к кровати. В этом случае доказать, что санитары привязали на несколько суток не опасного дебошира, который угрожал жизни больных, а тихого пациента, который чем-то не приглянулся лечащему врачу, не сможет даже опытный юрист.
Более того, использование медикаментов, вызывающих мучительные побочные эффекты, а большинство препаратов, применяемых в психиатрии, именно таковы, законом тоже разрешено. И неважно, прописаны ли эти лекарства для улучшения психического здоровья или используются в виде садистского наказания. Поэтому на судороги, головную боль и даже потерю сознания после «лечения» пациенту жаловаться бесполезно.
Карательная трудотерапия
Однако такое всевластие врачей над обитателями психиатрических клиник не ограничивается лишь удовлетворением садистских наклонностей. Несовершенство в законодательстве превратило некоторые психушки в настоящий рынок рабов. Причём, относительно легально. Трудиться душевнобольным не только не запрещается, но и рекомендуется. Для этого в терминологии психиатра есть слово «трудотерапия», которое смело можно вписывать в историю болезни в качестве одного из методов лечения.
– В моей практике был случай, когда я помогала девушке-сироте, – вспоминает юрист, правозащитник Тамара СИМАХИНА. – После четвёртого класса ей поставили первый диагноз у психиатра – умственная отсталость. Потом, в 16 лет, диагноз стал ещё серьёзнее – шизофрения. Дееспособности девушку лишили без её участия. На суде она не присутствовала. Тем не менее, это не помешало держать её в трудовом рабстве. Психиатрическая больница имеет право передать пациента под чьё-то опекунство, чем и воспользовалась директор психдиспансера, передав пациентку своей родственнице. Девушка годами присматривала за детьми в семье, куда её передали. Её заставляли прибирать в доме, делать ремонт, готовить и вообще выполнять всю грязную работу, где не требуется особых навыков.
Узаконенный садизм
Бесплатную служанку хозяева любезно передавали родственникам и родным. Девушке пришлось ухаживать за лежачими больными, вынося за ними судно и меняя памперсы. Естественно, ни копейки она за свою работу не получала. Ей перепадали лишь остатки еды с хозяйского стола и какие-то поношенные предметы одежды. За плохо выполненную работу рабыню жестоко избивали. Девушка пробовала жаловаться в полицию. Она попросила снять побои. Однако участковый, как того требует закон, сообщил о жалобе опекуну и в психдиспансер. Наверное, понятно, какое решение по этой жалобе приняли хозяйка рабыни и директор психушки.
После жалобы сын хозяйки избил девушку. Садист брал её за волосы и бил головой об стену. Потом участковому сообщили, что «у ненормальной был приступ, и она в безумии билась головой о стены», а врач-психиатр подтвердил, что при таком диагнозе подобное вполне возможно. Ответ удовлетворил участкового, ведь он был составлен по всей форме закона.
Тот факт, что всё сошло с рук, прибавил хозяйке цинизма. Она ещё по знакомству устроила девушку нянечкой в детский сад, забирая зарплату себе. Теперь рабыне пришлось, кроме дома, трудиться, ещё и зарабатывая деньги в садике. Более того, хозяйка умудрялась брать кредиты по её документам. По знакомству составить заключение врача, что, несмотря на признанную судом недееспособность, пациентка может работать нянечкой, особого труда не составило. Причём в документах это было подано, как целительная трудотерапия, помогающая больному адаптироваться в обществе.
Хозяйку сгубила жадность
Именно работа в садике помогла девушке вырваться из рабства. Кто-то из родителей рассказал о странной девушке, и так новость дошла до правозащитников, которые и забили тревогу. «Рабовладелицу» сгубила жадность. Оформляя кредиты, она была вынуждена оформить и пенсионные отчисления. Они-то и стали решающим фактором в суде. Девушка официально работала 7 месяцев, и за это время никто из родителей не жаловался ни на агрессивность, ни на халатность новенькой нянечки, а наоборот, дети обожали странную тетёньку. Несмотря на страшный диагноз, она была очень доброй, адекватной и терпеливой нянечкой и никогда не повышала на детей голос.
В банк за кредитом девушка тоже ходила сама, и подозрения у работников её поведение не вызвало.
Именно добросовестный труд помог юристам доказать, что девушка вполне дееспособна, то есть её показания могут рассматриваться и в суде, и в полиции.
– Получилась странная ситуация, – рассказывает Тамара Симахина. – С одной стороны, плохо, что в садик взяли человека, признанного недееспоспособным. Они не только нарушили закон, но и доверили чужих детей человеку с психическими отклонениями. Но, с другой стороны, именно это нарушение закона помогло нам добиться справедливости.
Пока удалось только вызволить девушку из рабства. Дальнейшую её судьбу и наказание для нелюдей, решивших превратить больного человека в раба, решает суд.
Владислав КОЖУХАРЬ,
vladevrikagazet@gmail.com
