И довела эта самая идеология народ страны Советов правдами и неправдами до более–менее достойной жизни. Из разряда выживающих перешли в разряд живущих. Но пришли янки, и светлую коммунистическую мечту порушили.
В итоге снова выживаем. Как и положено, бок о бок, в большинстве. Ну, а те, кто живёт, они в меньшинстве, и советуют всем нам, как правильно нужно выживать. Сколько дырочек на ремне делать в первом квартале нынешней пятилетки, а сколько предстоит высверливать в следующем.

Я, когда попал неделю тому назад в занесённый буранами хуторок, что безалаберно расхлебенился неподалёку от Новоальджанского элеватора, по–настоящему ужаснулся.
Как же так! На рубеже девяностых Советская власть построила для рабочего класса великолепнейший посёлок. С благоустроенными домами коттеджного типа, большими подворьями, школой, фельдшерским пунктом, асфальтированной дорогой, водоснабжением и детским городком. Единственное, что не успела хозяйская и заботливая рука власти Советов, газ в дома провести.
Как считают немногочисленные старожилы хуторка, газ как раз таки и стал тем самым камнем преткновения, с которого начались их беды.

	6 тонн угля + 2 машины дров, считается удачной зимовкой.

В начале перестала давать воду водонапорная башня. Затем новому элеваторному начальству (а его за 20 лет независимости поменялось – уйма) понадобились стройматериалы. Разобрали вначале школу, затем пару коттеджей. Люди, видя такую «заботу», начали потихоньку бросать обжитые места и перебираться в областной центр.
Благополучная жизнь в некогда процветающем и перспективном посёлке дала крутой крен.
Сегодня в Новоальджанском проживает (читай: выживает) 4 семьи. Не бросили дома по самой простой причине, работа–то рядом. Кто водителем на элеваторе, кто на 41–м. Дети у некоторых в школу ясненскую ходят.
Глава семьи Сургаевых Асхаб внучку Раяну в 6 утра поднимает.
– Она в четвёртом классе учится. И так весь учебный год во всех четырёх семьях. У кого внуки, у кого дети. В счастливые времена автобус за школьниками приезжал. Но когда это было! – сокрушается аксакал.
Когда хуторяне рассказали, сколько их семейства пресной воды тратят, честное слово, зауважал. Режим жесточайшей экономии – здесь норма жизни.
Два раза в неделю пронырливый трактор «Беларусь» с трёхкубовой цистерной по подворьям буранного хуторка разливает в бочки самый ценный напиток последних десятилетий. Три плюс три – получается шесть кубов воды. И только на питьё, приготовление еды, умывание и стирку. Норма не уменьшается и не увеличивается ни зимой, ни летом.
Понятное дело, огороды не сажаются. Скотина пресной водой не поится.
…Кстати, о скотине. Она гибридная, районированная. Специально приученная потреблять солёную воду. Здесь её много под землёй. Поилку специальную соорудили с глубинным насосом и старой чугунной ванной.
Какой на вкус согым, спросите? Не могу сказать. Но люди едят и живут. Говорят, вкусно.
Раз уж речь зашла о воде, местные с благодарностью отзываются о нынешнем руководителе Новоальджанского. Этот человек распорядился привозить бесплатно воду в хутор. Он же присылает за немногочисленными рабочими автобус. Утром на работу, вечером с работы. В буранные дни трактор с предприятия дорогу чистит. Такая вот минимизированная социальная забота.
Все понимают: большего от руководства элеватора ждать не нужно. Посёлок о шести домах – не его забота.

Случается, правда, редко, что о выживающих вспоминают власть имущие, когда голосовать надо за очередного депутата или сенатора. Лишний голос руководящей и направляющей никогда не помешает. Тогда и обещания раздаются, и начальственные персты указуют в разные части света, где дерево надлежит посадить, где скамейку соорудить. Словом, благоустроить и социально обнадёжить население.
– Прошлой осенью женщина одна видная приезжала. Всё руками водопровод проводила по домам, – смеются старожилы. – Помахала. Записала в папочку что–то. Мы, было, поверили, что действительно вода пресная вскорости появится. Уж больно она уверенно и грамотно рассуждала и указания своим сопровождающим мужикам раздавала…
– Через неделю после её посещения, – продолжают рассказ аксакалы, – несколько парней приехали с краном и на грузовой машине. Хотели демонтировать водонапорную башню. Говорят: вам она больше не понадобится. Не дали мы рушить. Прогнали.
Зима у хуторских – самый разорительный период. Зарплаты невысокие. Сено для скотины на долгие холодные месяцы надо заготовить? Надо. Газа нет. Углём дома отапливаются. А уголёк нынче дорог.
У агая Серика за зиму 6 тонн угля сгорает да две машины дров. Я когда с ним подсчитывал осенне–зимний бюджет, он аккурат заканчивал печь вторую выкладывать. С одной холодновато в доме.
Между прочим, я не единственный журналист, кто рассказывал о житье–бытье Новоальджанского посёлка. Лет пять назад в одной из городских газет затрагивалась тема обеспечения питьевой водой. Затронули. Сфотографировали. Народ в надежде на лучшее будущее пожаловался. И – тишина–а–а…
Сегодня хуторяне возлагают большие надежды на предстоящие выборы. Может, кто и заглянет стОящий, не балаболка, в их пенаты.
Вот такая она, арифметика выживания занесённого снегом хутора вблизи самого богатого областного центра Казахстана.