Мы будем «уничтожать» зрителя
| 26 февраля 2014 года. №8 | ||||
| 14 марта актюбинскому зрителю покажут спектакль «Смешные деньги», режиссёры обещают, что «мало не покажется». | ||||
 | ||||
 | ||||
| ||||
| ||||
Спектакль ставит уже известный нашему зрителю Вячеслав ВИТТИХ.
– Это спектакль по пьесе английского комедиографа Рэя Куни. Количество комичных ситуаций превышает все «санитарные нормы», но, несмотря на это, в пьесе есть и философия. Это для меня очень важно. Я не хочу, чтобы зритель «тупо ржал». Уходя из зала, человек должен уносить с собой какое–то иное отношение к жизни. Смеяться зрители будут 2 часа, а последние несколько минут они задумаются, над чем смеются и почему смеются. Хотелось, чтобы зритель задумался об отношении к деньгам, их роли в нашей жизни. Зритель будет смеяться – неожиданно для самого себя, с некоторой горечью и недоумением. Над абсурдностью, нелепостью законов нашей жизни, которые мы сами себе придумали, – рассказывает режиссёр. – Хотелось бы уничтожить зомбированность нашего обывательского сознания.
– Сюжет здесь, казалось бы, прост: это история о простом бухгалтере Генри Перкинсе, в руки которому в его день рождения попадает чужой чемодан с астрономической суммой денег. Бедолага–бухгалтер просто перепутал чемоданы и взял чужой. А дальше всё начинает с каждой минутой запутываться всё больше: мафия, полиция, жена, соседи, таксист. Сначала один полицейский приходит в дом Генри и предъявляет ему обвинение в недостойном общественном поведении, попутно вымогая взятку, затем другой полисмен приносит известие о насильственной смерти того же Генри и требует от родственников опознания трупа, поскольку в руках покойника был обнаружен чемоданчик Генри. Дальше – больше… У пьесы такой ритм, герои ежеминутно попадают в такой круговорот, что у зрителя будут ощущения как на американских горках, это мы уж точно гарантируем! Погружение зрителей в то, что будет происходить на сцене, будет стопроцентным. Дух перевести будет некогда.
Чтобы погружение было полным и у зрителей и у актёров, над постановкой работает пластический режиссёр Артём МАЛЬКОВ.
– Покажите мне походкой, что вы врёте, – просит актрису Артём. – По тексту вы выкручиваетесь из идиотской ситуации, в которую попали. Вы должны говорить так, чтобы я вам безоговорочно поверил. Но ваше тело должно мне кричать, что творится на самом деле у вас в душе, и я должен увидеть, что вы нагло врёте.
– Того, что делает Артём, у нас никогда не было, – говорит актриса Любовь ТОРМЫШЕВА. – Здорово, что областное управление культуры пригласило к нам такого режиссёра, как Артём. Надеюсь, после общения с ним у нас будет прорыв. Занятия пластикой помогают актёру быстрее находить характеристику образа. Артём может даже недостатки фигуры актёра превратить в достоинства. К примеру, полную актрису поставить на каблуки, казалось бы – это провал. Но у роли появились новые краски. Даже сама актриса с удивлением увидела свои новые возможности.
– Прежде всего, театр – это картинка, на втором месте текст и т.д. И когда смотришь порою спектакль, кажется: ну, всё вроде бы идеально, а вот «живой правды тела» не хватает. Актёр может прекрасно, с душой говорить текст, который прошибает до слёз, но зритель ему почему–то не верит, – рассказывает Артём Мальков. – А потому, что тело актёра играет совсем другое. Пластика «договаривает» то, что актёр не всегда может выразить словами или мимикой. Моя задача, чтобы актёр не был говорящим столбиком, не просто говорил текст. Для чего нужен пластический режиссёр? Для того, чтобы обострить восприятие актёра, чтобы он услышал и увидел свою роль на все 100 процентов. Чтобы его роль не была бесцветна. Вы не замечали, как ходит человек? Он может ходить медленно, быстро, непрерывно, плавно, резко, угловато и т.д. По походке, даже не пообщавшись с ним, вы можете сказать, неврастеник человек или флегматик, какое у него настроение. Как на сцене показать конфликт между героями? Не обязательно, чтобы актёры громко говорили или ссорились. Можно, к примеру, чтобы один персонаж существовал на сцене в пластике и ритме вальса, у него мягкие, синхронные движения, другой – в ритмике фокстрота. Это разный ритм движения, и чем он ярче, тем очевидней конфликт. Или вот ещё, лёгкое движение руки или, наоборот, очень нервное, как всплеск, движение – они могут сказать не меньше, а иногда даже больше, чем 20-минутный монолог.
Чего будет в спектакле в итоге больше: смеха, философии или пластики – зрители увидят на премьере.
Дмитрий МАТВЕЕВ,
|
