КОНФЛИКТ.
Сегодня в актюбинском областном драматическом театре трагедия. Реальная. Написанная жизнью. Написанная ситуацией. Написанная обстоятельствами. Из коллектива актёров, где стопроцентно играют спектакли на русском языке, ушли четыре ведущих артиста.
Первым сообщил об уходе и через месяц написал соответствующее заявление ведущий артист Владимир КОРЧУКОВ. Официальная версия – желание профессионально расти, приглашение в труппу калининградского драматического театра. Предоставление полного соцпакета. Частичная оплата съёмного жилья.
Видя, что администрация театра и чиновники от культуры с прохладцей отнеслись к столь радикальному шагу ведущего артиста, у которого в 80% работ все герои главные, пишут заявления об уходе следующая артистическая глыба актюбинского драматического Володя КУЗИН и его супруга Рита. У Кузина на тот момент имелось совместительство: помимо лицедейства он ещё исполнял роль И.О. то ли художественного руководителя, то ли главного режиссёра коллектива творцов, где спектакли ставятся на русском языке. Словом, был ответственен за тот малый островок русской культуры. И нёс эту ответственность достойно.
Четвёртым артистом, покинувшим актюбинскую сцену, стала Раиса ТЕЛЕУОВА. Ветеран, хранитель истории театра и его традиций, наставник многих молодых актёров. Но у неё несколько иная ситуация. Семейные обстоятельства – переезд в другой город.
ЗАВЯЗКА. КУЛЬМИНАЦИЯ. РАЗВЯЗКА.
Вот вам сюжет. Вот вам конфликт, и видимый, и скрытый. Я встретился и поговорил с Корчуковым. Не из простых для нас обоих был разговор.
Забегая несколько вперёд, скажу, почему. За увольнением Корчукова, Кузиных и ухода на пенсию Телеуовой вырисовывается полная неопределённость перспектив творческого роста, развития той части труппы театра имени Ахтанова, которая играет спектакли на русском языке.
Смело? Может быть. Неправда и надуманно? Не соглашусь. Готов дискутировать.
– Двадцать лет отдать одному театру, находясь, что называется, на творческом взлёте, и вдруг – уход. Или исход? И ещё, сразу же вдогонку: ты не один уходишь. Володя Кузин вместе с супругой Ритой уходят. Что за тенденция такая?
– Действительно, тенденция присутствует в нашем уходе. Извините, всем людям хочется хорошей новой жизни. Особенно когда ты начинаешь понимать, что на старом месте у тебя что–то не так делается, в какой–то период своей жизни ты начинаешь искать, где получше. Хотя я ведь коренной актюбинец, и родители мои, и вся моя родня здесь живёт. А к уходу из театра меня никто специально не подталкивал. Это моё собственное решение.
– Когда у человека возникает желание изменить свою жизнь в лучшую сторону, как он считает, значит, его не устраивает что–то в нынешней ситуации. Имела место какая–то череда событий, внутренних противоречивых ощущений?
– Очень напряжёнными выдались последние полгода: юбилей русской труппы, мой бенефис опять–таки. Потом срочно за две недели нам пришлось сделать ещё один спектакль, госзаказ. Мы хоть и пытались его как–то передвинуть, не вышло. Но спектакль состоялся. Публика осталась довольна. В череду событий можно отнести и юбилей нашей замечательной землячки Алии Молдагуловой. Всю труппу в обязательном порядке обязали присутствовать на этом мероприятии в качестве статистов. Это очаровательно выглядело, когда высокочиновные гости, даже не досмотрев, покинули представление. Да и последние дискуссии с ведомственным жильём масла в огонь подлили. После многочисленных собраний и споров мне было сказано, что в квартире я смогу проживать лишь год.
– Может, я ошибаюсь, но мне кажется, актюбинский театр больше похож на премьерный театр. Ежедневно актёр не окунается в профессию. Или не так?
– У нас театр работает не по расписанию, а когда позвонит зритель и поинтересуется: «Когда у вас спектакль? Нам, мол удобно прийти в такой–то день». Когда есть какая–либо заделка, то мы играем, когда удобно зрителю.
– Сейчас ты уезжаешь, что дальше с репертуаром?
– Если удастся ввести других актеров, то тогда мы восстановим спектаклей пять. Будем надеяться, всё получится. Хотя… В течение последних двух лет нашему коллективу запрещали кого–либо из актёров принимать на работу. Нам всегда говорили: «Ставок нет!». Доходило до абсурда: чтобы поставить отдельные танцевальные номера, мы, актёры, сбрасывались деньгами и договаривались с хореографом, чтобы он с нами поработал.
– С обидой покидаешь театр?
– Нет! Нет! А на что обижаться? Это всё работа. Жизнь. Была надежда, правда, что может что–то измениться по отношению к коллективу в последние полгода, когда готовили юбилей театра (всё–таки пятидесятилетие!) и когда готовили мой бенефис. Подавались списки на звания, премии, награды. По тем ощущениям, что возникли во время проведения юбилея, мы поняли, что все наши потуги на признание таланта коллектива как отдельной творческой единицы никого не интересуют. Между прочим, у многих после представления пустота в душе осталась, а не праздник. Лично у меня после действа окончательно закрепилось ощущение нашей ненужности в театре.
ОПТИМИСТИЧНОЕ ВЫСОКОЕ МНЕНИЕ.
В такой патовой ситуации я не мог не поговорить с начальством. Начальство, как всегда, бодро смотрит в будущее. Назира ТАБЕЛЬДИНОВА, руководитель областного управления культуры, архивов и документации. Человек на все сто компетентный в театральных хитросплетениях, 15 лет возглавляла труппу кукольного театра «Алакай».
– Кузины, Телеуова, Корчуков – потеря для театра?
– Естественно. И большая. Они все творческие люди, проявившие себя. Состоявшиеся артисты. Почти весь репертуар держится у нас на Корчукове. Поэтому будет очень тяжело без них. Но, понимаете, театр – это такой живой организм, который не может стоять на месте. Это нормальная ситуация. В Москве, к примеру, все актёры переходят из одного театра в другой. Переход – это творческий процесс. Я не думаю, что на этом остановится работа в театре.
– За последние 20 лет из коллектива русской труппы в поисках лучшей доли ушли практически два полных состава, в их числе и заслуженные, и народные. Можно, конечно, отнести к причинам ухода творческую невостребованность, но такая частая ротация в труппе – это, согласитесь, ненормально.
– Я ещё раз повторяю, что это процесс всё–таки творческий. Представьте ребёнка, который вырос из своей одежды. Здесь то же самое. Они выросли, утвердили себя. Поэтому они ищут себя, ищут лучшую труппу. Это нормальный процесс. И с их уходом творческий процесс не останавливается в нашем театре. В сентябре будет постановка «Козы Корпеш – Баян сулу», пригласили режиссёра из Петропавловска. На январь планируется постановка премьерного спектакля с Лукомской. Это всё спектакли в русской труппе.
– Бывая в российских городах, видишь: у театральных касс, как правило, висит красиво оформленный репертуарный план на весь сезон. С указанием времени и дня спектакля. В нашем театре такого не наблюдается. Почему?
– У нас сейчас с открытием нового сезона готовится план на сентябрь–октябрь, в связи с чем они пока ещё не успели проработать его. Тем не менее, у нас всегда на месяц расписан план.
– Получается, что труппа не может планировать свою работу на длительную перспективу?
– Это связано прежде всего с существующей билетной системой и самими зрителями. Хотя Актобе нельзя назвать нетеатральным городом. Зритель есть. Люди тянутся к театру. Есть хорошие идеи.
– В актюбинском областном театре работает три совершенно разных творческих коллектива, при одном руководителе как творческом, так и административном. Насколько продуктивно они сосуществуют, не мешают друг другу? Насколько продуктивна данная ситуация, насколько комфортно работать актёрам, режиссёрам, руководству театра? Творчески могут развиваться три коллектива на одной сцене?
– Эти вопросы волнуют нас всех. Хотя с творческой стороны я бы не сказала, что это минус. Наоборот, существует здоровая конкуренция.
– Как может творчески развиваться коллектив русской труппы, если у них отсутствует главный режиссёр, художественный руководитель? Там одни актёры. Что они могут предложить актюбинскому зрителю нового и интересного?
– Самое главное – есть творческий состав. Есть творческий костяк, с которым можно работать. Один человек, тем более в творчестве, в поле не воин. Творческий коллектив всегда требует взаимотворчества и взаимопонимания.
– Извините, но при наличии хотя бы одного руководителя?
– Я не думаю, что наше творчество стоит на месте. На сегодняшний день должность режиссёра выполняет ветеран актюбинской сцены Виктор Бриц.
Такой вот комментарий. Свойственный настоящей драме. Или трагедии? Или комедии тщеславия? Или комедии положений?
Это самое «или» можно продолжать бесконечно. Театральная драматургия многогранна. Смысл всё равно не поменяется. Ушли четыре профессионала. А что же дальше? Что мы будем иметь в остатке – культуру или культурку?
Юрий ТАРАСЕНКО,
Фото автора