Как живёшь, Молдова?
|
Для большинства казахстанцев Республика Молдова – это нечто вроде другой планеты. В новостях она мелькает нечасто, а если уж и мелькает, то далеко не с лучшей стороны. Сюда не едут по турпутевкам, не отправляют детей в молдавские учебные заведения. Мало кто может похвастать тем, что в этой маленькой стране у него есть родственники или знакомые. Разве что ряды вин и овощных консервов в актюбинских супермаркетах говорят о том, что у Молдовы и Казахстана есть хоть какие-то деловые отношения.
| ||
 | ||
 | ||
| Даже на главной площади города нет столичной суеты. | ||
| | ||
 | |
ОПА–ОПА! ЭТО ЛИ ЕВРОПА? В самолете рейса одной из молдавских авиакомпаний «Москва–Кишинев» было две стюардессы. Одна – будто только что сошедшая со страниц глянцевого журнала, с голливудской улыбкой и отточенными движениями, вторая больше напоминала проводницу плацкартного вагона в поезде «Салехард–Урюпинск». Тетенька возраста «столько не живут» раздавала вместо горячего обеда черствые бутерброды (наверняка оставшиеся от трапезы господаря Штефана). В ее взгляде явно читалось: «Чего же вам дома не сиделось?». Но тут же к смутившимся пассажирам подлетала молоденькая стюардесса и щедро наполняла пластмассовые стаканчики отличным марочным вином. Так весь полет и было непонятно: то ли ты в дремучем «совке», то ли оказался в самом сердце «культурной Европы».
Этот рейс может служить прекрасной иллюстрацией общей ситуации в Молдове. Вывески и ценники исключительно на латинице, отряды подтянутых карабинеров, да и молдавский язык для непривычного казахстанского уха больше похож на итальянский.
– Все–таки это Европа! – восторженно восклицает гость Кишинева.
Старушка, просящая милостыню, продавщица с кислой физиономией, водитель маршрутки, возмущающийся: «А че раньше не сказал, где тебе выходить–то?»... И восторг сменяет недоумение.
Да нет, далеко не Европа!
МОЛДОВА – ЭТО... РУМЫНИЯ. Этим противостоянием между темным советским прошлым и светлым европейским будущим проникнуто все в Молдове. Каждый из граждан Молдовы мечтает о «небе в алмазах» для себя и для своей страны, но никто не может представить себе, как это небо в алмазах выглядит. Даже на одной кухне, в одной семье существует несколько мнений по выходу из сложившийся ситуации.
Анатолий считает себя истинным патриотом. Он убежден, что советская оккупация не принесла маленькой стране ничего, кроме вреда.
– Я не вижу будущего у проекта под названием «Республика Молдова», – говорит Анатолий по–русски, но с легким, и возможно нарочито деланным акцентом: – Разве экономика может быть построена только на виноградниках? Засуха, как в это лето, эмбарго на вина, как в прошлом году, и все – кризис. А больше у нас ничего нет. Ни сырья, ни производства. То ли дело – Румыния. Там фабрики, нефть, развитой туризм. Объединение с Румынией – это единственный разумный выход. Собственно, Молдова и Румыния по сути – одно государство, раскроенное надвое из–за политических интриг. Что касается русских – отсюда никто их не гонит. Приезжему на вопрос по–русски ответят охотно. Но живешь тут, будь добр – выучи язык. Нужно быть полным дураком, чтоб за столько лет не научиться говорить по–румынски (Анатолий утверждает, что есть только румынский язык, а молдавский всего лишь его диалект). А если тебе что–то не нравится – уезжай в свою Россию! Денег за проданную тут квартиру на какое–нибудь жилье хватит. Тем более, Москва в свое время давала русским самые лучшие квартиры, которые сейчас дорого стоят.
СНОВА В СССР. Что верно, то верно. Косых взглядов незнание языка не вызывало. Продавцы, контролеры в автобусе, просто прохожие, с молдавского (или с румынского) на русский переходили легко, а все выходки ультра–националистов ограничивались только граффити на стенах.
Продавец в киоске горестно вздыхает, вспоминая Советский Союз.
– Сама я молдаванка, – говорит она, выставляя на витрину пачки сигарет. – Но так получилось, что не знаю родного языка. Меня за это уволили с работы. Я была главным бухгалтером. С трудом устроилась в этот киоск. Насчет пенсии даже страшно подумать. Все–таки при коммунистах было лучше. Сейчас много говорят о соединении с Румынией, как о дороге в Евросоюз. А кому мы там нужны? Просто станем окраиной Румынии – и все. А у многих родственники в России и на Украине. Надо будет оформлять визы, долго стоять на границе. Недавно шла речь о вступлении Молдовы в Таможенный союз, но, к сожалению, ничего не получилось.
ВСЕМ БЕДАМ ВОПРЕКИ. И все–таки, несмотря на все дрязги, жители Молдовы – на удивление жизнерадостный народ. Говорить тут любят громко, красноречиво. Мне приходилось слышать беседы с разных концов улицы или когда один собеседник в туалете, другой на кухне, и обе двери закрыты. Даже купить бутылку минералки в киоске невозможно, не подружившись с продавцом и не поболтав хотя бы о качестве товара.
– Зачем вам эти сигареты? Они же вонючие! – недоумевала продавщица в магазинчике под вывеской «Alimentara» (Продукты). А старушка, которую я спросил о том, как проехать на улицу Штефана Чел Маре, заодно поведала, кто такой был этот самый Штефан Чел Маре, тезисно осветила всю историю Бессарабии до 1918 года и порекомендовала по пути посмотреть дом, где когда–то жил Лев Толстой. Совершенно незнакомая женщина, узнав, что я не успел еще обменять деньги и у меня нет ни одного молдавского лея, притащила громадный бутерброд с колбасой и брынзой и еще большую бутылку минералки впридачу. Похвалить же местные вина – означает оказаться на дегустации «уникальнейших сортов, по прадедовскому рецепту», которые есть только у того, к кому этот комплимент был обращен. Эти вина хранятся для особого случая. По всей видимости, этот случай наступает сейчас, когда хвалишь их.
Даже попрошайки тут оптимистичны. Редко кто просит милостыню без задорной улыбки. Мальчик в Старом Орхее долго пытался рассказать о местной «бисерике» (церкви), потом втюхать самодельный сувенир, а когда его старания не увенчались успехом, заявил прямо:
– Тогда дай один лей! Просто так!
Другому же, старичку, нужны были уже два лея. На проезд в троллейбусе. Кстати, проезд для пенсионеров во всех видах транспорта там платный. Стал ли он выклянчивать их у прохожих, унижаться перед контролером или топать пешком, проклиная нынешнюю власть? Ничуть! Он гордо зашел в троллейбус и вместо оплаты, с минуту порывшись в карманах, показал всем присутствующим фотографию экс–президента Владимира ВОРОНИНА. Самое любопытное, что фокус удался: билет с него не стребовали.
Действительно, такой народный дух сломить невозможно.
ТЯЖЕЛА И НЕКАЗИСТА ЖИЗНЬ МОЛДАВСКОГО ТУРИСТА. В Молдове, как в любой стране с богатой историей, безусловно, есть что посмотреть. Даже серые хрущобы оригинально задекорированы бетонным кружевом, что превращает банальную пятиэтажку если не в шедевр архитектуры, то в красивую деталь городского пейзажа. При виде же старинных особняков, увитых плющом, рука сама тянется к фотоаппарату. Надежды сделать Молдову туристической жемчужиной имеют под собой твердую почву. На деле дальше разговоров процесс не идет. Скальные монастыри Молдовы способны приятно удивить даже самого искушенного туриста. Но, к сожалению, попасть туда не так просто. Экскурсии по этим местам бывают двух типов: совсем дешевые, по 120–160 леев (около 1.500–3.000 тенге), где водитель микроавтобуса сам собирает группу и накануне поездки может позвонить с извинениями, вроде: «Я сегодня не могу, мне надо к стоматологу», и vip–туры на джипе с кондиционером, где одно место стоит 100 долларов, а для пятичасового путешествия это дороговато.
Сервис же в этих местах далеко не международного уровня. В лучшем случае там будет крохотный продуктовый магазинчик, а в худшем – сторож за несколько леев на чай, объяснит, как тут можно не заблудиться и не содрать колени на узкой горной тропинке.
Легенду о Штефане с собакой Молдой, в честь которой названа страна, и о том, что тут когда–то жили гето–даки, расскажет любой школьник.
Дальше в истории путается даже персонал в музеях. Уж больно часто кроилась территория на историко–идеологической основе. И никто не скажет точно: освобождала ли Россия Бессарабию от османского ига, или пришла урвать свой жирный кусок. Кто такие фашисты для Молдовы – оккупанты или герои, восстанавливающие историческую справедливость.
Разве что о скелете динозавра экскурсовод расскажет охотно. Он–то, скелет, – идеологически правильный.
Я ХОЧУ РАБОТАТЬ, МИСТЕР. Я ХОЧУ СУЩЕСТВОВАТЬ. Приезжему столица Молдовы – Кишинев – кажется настоящим раем. Тихий, без столичной суеты город, утопающий в зелени. Уютные улочки, великолепные парки. Удивительно недорогие кафе и пиццерии, где вдвоем на 100 леев (около 1.200 тенге) можно пообедать так, что сил потом хватит лишь на то, чтобы выползти из заведения. Это идеальный город, чтоб влюбляться, заводить семью, а в старости неторопливо прогуливаться в тишине Ботанического сада.
Но сами жители Кишинева так не считают. Работу тут найти очень сложно. Во–первых, нет мест, во–вторых, без знания государственного языка маловероятна даже карьера дворника или уборщицы. Но, даже если работу все–таки получится найти, об огромных барышах мечтать нечего. Средняя зарплата молодого специалиста 100–150 долларов, опытный работник может надеяться долларов на 300. К слову, цены на продукты и комуслуги тут выше, чем в Актобе, разве что овощи и фрукты значительно дешевле.
На вопрос «Как же получается выкручиваться?» все пожимают плечами. Кому–то повезло с местом, у кого–то есть маленький бизнес, третьему помогают родственники из–за рубежа, четвертый отправляется на заработки в Россию, Украину или дальнее зарубежье. Особенно популярны Италия и, конечно, Румыния. Есть и те, кто свое будущее видит только в переезде, и таких становится все больше.
На обратном пути кормили все теми же сухими бутербродами и вином. Глянцевой стюардессы уже не было, а «проводница» была явно не в духе.
– Кто не знает, что делать во время аварии и как ремни застегивать, меня спросите, – сказала она перед началом полета.
Остается надеяться, что в погоне за европейской мечтой эта маленькая страна не потеряет своего оптимизма и жизнерадостности.
|
| Вот такой он – призрак коммунизма. | ||
| | ||
 | ||
| Кто скажет, что Кишинев – столица? | ||
 | ||
| Распятия нередко ставятся на собственные средства. | ||
