По сюжету, в крохотной деревушке из-за опасности схода лавины все жители вынуждены говорить шёпотом. Любой громкий звук может принести смерть, и только весной опасность уходит. Люди давно привыкли к такому порядку вещей, но тут у молодой беременной женщины начинаются схватки раньше положенного, тщательно высчитанного старейшинами срока.
Несмотря на довольно простой сюжет, действие пьесы запутано и полно символизма. По замыслу режиссёра, герои делают очень странные и на первый взгляд нелогичные вещи. Почти весь спектакль актёры не снимают жестяных вёдер с головы, замкнувшись в себе, надевают наушники и совершают непонятные ритуалы, под мерцание старого телевизора, подвешенного под потолком. Поток таких действий каждый из зрителей мог понимать по-своему. В свете последних событий в стране у большинства гостей ассоциации сложились сугубо политические. Заткнутые рты, слепое следование устаревшим законам, страх перемен, местные власти, теряющие контроль над ситуацией. Тем не менее, сам автор идеи не согласен с такой однобокой трактовкой.

– Я не ставил себе целью сделать острополитический спектакль. Кто-то тут может увидеть политику, кто-то – бытовой конфликт, кто-то – кризис личности, – поделился режиссёр спектакля Мейрам ХАБИБУЛЛИН. – К символам в спектакле я подходил интуитивно, опираясь на ассоциации. Например, вёдра, которых очень много на сцене. Мне кажется, что к вёдрам у людей есть какой-то генетический, иррациональный страх. 

 
Если о негативном влиянии вёдер на психику ещё можно поспорить, то громоздкая декорация под потолком действительно нередко вызывала тревожность. Груда тяжёлого мусора: остов от пианино и сломанный контрабас, стопки газет, корпуса от телевизора, микрофоны и правда пугали. Казалось, что это всё рухнет на актёров во время спектакля.
Камерность постановки создавала особую атмосферу. В малом зале, в отличие от большой сцены, актёры находились на расстоянии вытянутой руки, от зрителей не может скрыться ни одна морщинка на лицах персонажей. Например, в сцене с проникновенной молитвой было видно как тело одной из актрис покрывается мурашками.
Более того, зрители тоже вовлекались в действие. Они получали розовые очки, когда нужно было пригладить реальность, читали записки от персонажей, и даже держали вёдра во время визита высокопоставленных старейшин, когда героям потребовалась показушная стабильность. Судя по смущению в зале, не все зрители были готовы к такому взаимодействию с актёрами, но находились и те, которые легко включались в игру. Актёры же, наоборот, с радостью восприняли возможность принять участие в таком смелом эксперименте.
– Нельзя сказать, что я испытывал какое-то другое волнение, отличающееся от волнения перед премьерой, на большой сцене, – поделился исполнитель главной роли Максим ВИНКС. – В этом спектакле очень интересно работать. Во время репетиций и мне, и другим актёрам было многое непонятно. Поступки героев казались нелогичными. Но после беседы с режиссёром ходить с ведром на голове я стал с первой же репетиции. Сначала очень мешало, а потом я почти сжился с ним. Как-то на одном из прогонов вёдра перепутались, и я попросил сделать перерыв, чтобы найти то самое, к которому я привык.
Атмосфера спектакля безусловно удалась, а вот полностью понять замысел постановки пока сложно даже заядлым театралам. «Лавина» полна крохотных, но важных деталей, аллюзий, ассоциаций, и чтобы понять хотя бы большую часть из них, нужно посмотреть постановку несколько раз. Сейчас это сделать непросто. Малый зал вмещает в себя лишь несколько десятков человек, а билеты на «Лавину» разлетаются моментально. Можно смело утверждать, что смелый эксперимент найдёт в Актобе своего зрителя.

vlad.k@evrika.kz

Фото автора