За плечами старшей медсестры операционного блока Нурсулу БАЙКУШУКОВОЙ 23 года опыта. В самый разгар пандемии коронавируса ей, как и десяткам других сотрудников АМЦ, пришлось переквалифицироваться: самые тяжёлые дни она провела в качестве старшей медсестры реанимационного отделения в «красной зоне» – там, куда поступали самые тяжёлые пациенты.
– Было страшно, но куда деваться? – пожимает плечами Нурсулу Тулегеновна. – Когда стали массово поступать тяжёлые пациенты, было очень сложно. По 200, 250, 300 человек в день, идентифицированные и неидентифицированные, положительные и не положительные... Все операции сократили, оставив только экстренные, и мы, операционные медсёстры, перешли работать в реанимацию. Сейчас так жутко всё вспоминать.

Не выдержал...
Переучиваться, проходить инструктаж пришлось прямо на ходу, откладывать было просто некогда. Весь персонал рисковал здоровьем и даже жизнями, многие переносили болезнь на ногах, некоторые, к сожалению, так и не поправились. Ушедших коллег все вспоминают со слезами на глазах.
– У нас на госзакупках работал мальчик, хорошенький такой молодой парень Мереке. И он попал к нам в реанимацию. Одышка, не мог дышать. Мы его откачали, он пришёл в себя, но дышал кислородом. У него на 60-70% были поражены лёгкие. Помню, как раз была пятница. Мы с ним с вечера разговаривали, смеялись. Я ему говорила: «Ничего, Мереке! Выдержим! Всё у нас нормально будет». Прихожу в субботу утром на работу, а его уже нет. Не выдержал. Остановка сердца, – промокнула глаза Нурсулу Байкушукова.

Болезни плевать на деньги
Весь персонал – санитары, медсёстры, врачи – работали сутки напролёт, долго не бывали дома. Родственники, говорит Нурсулу Тулегеновна, иногда не понимали, почему их просят не приходить, обижались, но рисковать жизнями близких не хотелось.
– Это непредсказуемая болезнь, – разводит руками она. – Сатурация резко падает, и вот только нормально лежал человек и разговаривал – а через 5 минут его нет. Это же вообще кошмар! Потерь много было. Люди уходили из жизни целыми семьями, девчата наши плакали. Я старалась, держалась, а потом захожу к себе в кабинет и реву. Посижу, выплесну всё, что накопилось, и снова в бой. Но это очень страшно: на твоих глазах уходят пациенты, а их родственники, дети стоят внизу у больницы, плачут, кричат, не понимают. Однажды мне позвонили среди ночи и попросили подключить пациента к ИВЛ за любые деньги. Какие деньги? Не в них дело. Мы делали всё, что в наших силах, а болезни неважно, есть у вас деньги или нет.

Хотелось просто раздеться
Помогали медперсоналу волонтёры, регулярно приносили горячие обеды. Вот только до них врачи и медсёстры добирались не всегда: отвлекались на пациента и просто забывали поесть. Хлопот хватало: помимо реанимации, никто не отменял экстренные операции в оперблоке, бумажную работу и выездные операции, когда бригады со всеми инструментами выезжали в другие клиники к тяжёлым пациентам. Спали медики по 2-3 часа в день.
А особенно тяжело приходилось из-за противочумных костюмов:
– С утра и до вечера ходили в СИЗ-костюмах, не снимая. Всё закрыто, жарко, давит. Резиновые сапоги очень тяжёлые. У тебя на лице 8-слойная маска, очки лицо передавливают. Хотелось просто раздеться, сесть на холодный пол и попить что-нибудь холодненькое...

Спасти каждого
Медперсонал боролся за жизнь каждого пациента. Врачи, медсёстры и санитары плакали, когда спасти человека не удавалось, и искренне радовались всякий раз, когда из реанимации пациента перевозили на реабилитацию. Случались и чудеса:
– Поступил к нам молодой парень, Александр Лосев, 1991 года рождения, в крайне тяжёлом состоянии, – рассказывает Нурсулу Байкушукова. – Наш заведующий быстро среагировал, создал консилиум, вызвал специалистов из кардиохирургии. Пришли 8 кардиохирургов, они нам помогли. Парня и ещё 2-3 человек подключили к ЭКМО – это такой специальный аппарат, который убирает из крови углекислый газ и насыщает её кислородом. Один Лосев выжил, хотя казалось, что ему было не суждено… Мы рады, что удалось помочь.

Фантастика на грани катастрофы
Первый удар на себя приняло приёмное отделение: было непонятно, как распределять пациентов, чем их лечить. Затем переполнилась реанимация, пришлось разворачивать дополнительные койки, сутками дежурить, следить, чтобы не было пролежней, переворачивать пациентов, чтобы они могли дышать, вовремя реагировать на ухудшения.
К новой волне коронавируса (если она будет) медики готовы лучше. Реанимация в полной боевой готовности, ИВЛ-аппараты и лекарства закупили, врачи и медсёстры набрались боевого опыта.
– Не дай бог, второй раз через это пройти! – признаётся Нурсулу Тулегеновна. – Когда я смотрела новости по телевизору, мне казалось, что это сказка. Рассказывали же про Италию, массовые поступления, умирающих людей, чёрные мешки... Тогда это казалось фантастикой, будто до нас не дойдёт. Это там, не у нас. А потом мы всё это своими глазами увидели в «красной зоне». Видели, как люди задыхались, как они умирали. Это было жутко…

Жаловаться не станем
Каждому, кто шёл на поправку, в реанимации искренне радовались. Нурсулу Тулегеновна улыбается:
– Число пациентов стало снижаться. Мои операционные девчата спрашивали: «А когда пойдём к себе, когда будем просто оперировать?». У нас же такие виртуозные операции проводят иногда! Девчата просились: «Давайте лучше с утра до вечера на операциях будем, жаловаться не станем». Ведь куда лучше, когда пациенты приходят к нам на своих ногах и уходят тоже самостоятельно, без потерь...

Лишь бы не было волны
Медперсонал операционного отделения повидал немало благодарных пациентов. Конечно, не обходится и без критики, и слышать обвинения в адрес врачей и медсестёр бывает чертовски обидно.
– Так и хочется посоветовать: надень СИЗ-костюм, походи один день, поухаживай в реанимации за тяжёлыми пациентами, тогда и поймёшь, каково это, – признаётся Нурсулу Байкушукова. – Дай Аллах, чтоб всё было хорошо, чтоб вторая волна прошла помягче, без смертей. А лучше и вообще без этой волны! Чтобы люди не теряли своих родных и близких. Большое спасибо моим девчатам, да и всем медикам – я поняла, что у нас сплочённый коллектив, настоящая семья. В администрации о нас тоже беспокоились, приходили в реанимацию, проверяли, поддерживали... Мы переживаем и нервничаем за каждого нашего пациента. Хорошо бы, чтобы люди не болели.

xeniyavishenina@gmail.com

Фото автора