Революция хрома
| Сколько стоит строительство ферросплавного цеха? Куда пойдут работники старого завода? Кто теперь обслуживает тех, кто плавит металл? | ||||||||
 | ||||||||
 | ||||||||
| Новый цех станет производить феррохрома больше, чем нынешний АЗФ. | ||||||||
| ||||||||
В конце этого года на АЗФ планируют запустить новый завод. По мощности он будет превосходить нынешний, по новым технологиям в металлургии – стоять на две головы выше. У нас под боком почти готов новый гигант казахстанской чёрной металлургии, о котором мы почти ничего не знаем.
Какой он, новый завод ферросплавов и чем сегодня дышат металлурги, рассказывает директор АЗФ Мурат МУКАШЕВ.
1. Так завод или цех?
– В принципе, считается, что это третий цех завода, хотя, по размаху, правильнее называть его заводом. Если сейчас мы производим 320.000 тонн феррохрома в год, то там сможем выпускать 440.000 тонн. Внедряются инновационные технологии производства, позволяющие снизить себестоимость продукции.
В ходе строительства решаются и сопутствующие принципиальные вопросы: расширяется пропускная способность железнодорожных станций Женишке и Дон в Актобе и Хромтау, расширена подстанция Ульке и проведены две высоковольтные линии для энергообеспечения объекта.
2. Чем не устраивает старый завод?
– Несмотря на модернизацию и реконструкцию, действующий АЗФ исчерпал свои возможности.
Я всегда привожу такой пример. Допустим, говорю собеседнику, у вас какой автомобиль? – «Опель». – Если этой машине установить кондиционер, климат–контроль, напичкать подушками безопасности, подключить все «навороты» – она от этого «Мерседесом» не станет. Лучше этот старый автомобиль выбросить и купить новый «Мерседес».
3. Старые цеха остановят?
– Просто так взять и остановить мы не можем. Мы интегрированы в мировую экономику, а сейчас спрос на феррохром высокий. А если потребность на феррохром упадёт, зачем держать высокозатратное производство? На всякий случай программа поочерёдного отключения печей у нас готова. Секрета из этого мы не делаем и людям говорим: вполне возможно, мы будем останавливать старое производство, вы должны знать, чтобы это для вас не стало неожиданностью.
Сейчас мы принимаем людей в 4–й цех. Запускаем завод в конце года. До этого времени мы должны их обучить, они пройдут стажировку. Лучших людей из старого завода переведём, а на их место временно, на 1 год, набираем других.
Если сейчас на заводе работают 3.200 человек, то в новом цехе нужны немногим более 1.000.
Есть люди, которые по четверть века отработали на заводе, им до пенсии остались пару лет. Нам что теперь, выбросить их на улицу?
Да ведь и старое предприятие невозможно остановить просто так. Его нужно законсервировать, а возможно, и демонтировать. Нужны будут рабочие руки, людей просто может не хватить. Вместе с тем будем обучать людей новым профессиям. Может, в городе ощущается нехватка водителей автобусов или слесарей – с местной властью мы этот вопрос отрабатываем.
На Донском ГОКе в Хромтау у нас, наоборот, наблюдается нехватка рабочих. Вполне возможно, что высвободившиеся у нас люди понадобятся там, и им будет предложена такая перспектива.
Ещё вариант. Если всё–таки 1 и 2 цеха АЗФ будут демонтированы, не исключена возможность строительства на их месте ещё одного завода (5–го цеха). В связи с этим проводятся необходимые исследования, результатом которых должен стать выбор места расположения нового завода. Но, ещё раз повторюсь, мы придём к этому решению только в случае благоприятно складывающейся конъюнктуры на феррохром.
4. Сколько стоит строительство нового завода?
– Официально объявленный объём инвестиций – 750 миллионов долларов. Но вы же сами понимаете, ничто не стоит на месте – цены на электроэнергию и газ выросли. Так что потребуются дополнительные вложения.
5. Кто круче нас?
– Самое большое месторождение хромитовых руд – в ЮАР. Второе по площади и запасам – в Хромтау. В Советском Союзе Донской ГОК добывал 97% руды. А по содержанию хрома в руде мы – первые в мире.
В ЮАР проблемы с электроэнергией, они снизили производство. У нас происходит снижение себестоимости. Вот вы были в шахте и видели, что при добыче образуется много мелочи. Её мы собираем, откусковываем, делаем брикеты, окатыши… В новых печах ничего этого делать не нужно. В них же будем использовать казахстанские кокс и антрацит. Расход электроэнергии будет меньше. В печах сейчас образуется ферросплавный газ. Он попросту сгорает. Мы же будем строить газотурбинную станцию, и смешивать этот газ с природным. Это опять скажется на удешевлении себестоимости.
6. Почему перестали собирать хром?
– Огромная проблема – переработка шлаков, скопившихся за десятилетия работы завода. Текущий уже нами перерабатывается. В нём – 7–8% феррохрома, его надо извлечь. Помните, раньше целыми толпами народ сновал по насыпям из нашего щебня в поисках кусков руды? Теперь их нет. Почему? Потому что в сегодняшнем щебне феррохрома – меньше процента, его уже не собирают. Печи предусматривают металлический и шлаковый выпуски. Шлак мы дробим и в виде щебня реализуем населению.
7. Что должен уметь металлург?
– Металлург должен заниматься только производством металла. Остальные службы должны быть отданы в аутсорсинг (передача определённых процессов или производственных функций на обслуживание другой компании, специализирующейся в соответствующей области).
Например, у меня была бригада по благоустройству и содержанию территории. Мы держали 50–60 человек и всегда имели проблемы: то кто–то заболел, то некачественно произвели уборку, то и вовсе не убирали. Поэтому мы вывели их в аутсорсинг. На конкурентной основе выиграла фирма, и обслуживание стало на уровень выше. И головной боли у меня нет.
Раньше у нас были подсобные хозяйства, свиноферму держали, теплицу. Теперь всё это отдали в частные руки.
8. Почему рабочие получают травмы?
– Да, на нашем производстве это бывает, и из этого не надо делать секрета. Металлургия – вредное и опасное производство, где существуют определённые риски. Но! На новом заводе уйдёт в прошлое образ плавильщика, стоящего в неимоверной жаре у печи и шурующего в ней. Здесь уже предусмотрена высокая автоматизация и максимально исключён физический труд.
|
