Он хотел возвыситься над всеми
|
Антон Павлович ТРЕНКЕНШУ построил в советское время первый в городе двухэтажный особняк. Пожить его семье в коттедже удалось недолго: дом конфисковали, а хозяина чуть не отправили за решётку и по письму горкома партии уволили с престижной работы.
| ||||
 | ||||
 | |  | ||
Василий Биденко участвовал в строительстве неказистого, по современным меркам, дома.
| Антон и Лилия Тренкеншу с детьми перебрались в Германию в середине 90-х и на жизнь не жалуются. | |||
|
Громкое дело с особняком из силикатного кирпича Антона Тренкеншу по улице Садовой на Москве, разгоревшееся весной 1972 года, сейчас помнят лишь некоторые актюбинские старожилы. Естественно, в те времена двухэтажный частный дом вызывал у многих зависть, считалось, что построить его можно было только на нетрудовые доходы.
КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ.
– Мы с Антоном Павловичем учились в Актюбинском педагогическом институте, – рассказывает друг семьи Тренкеншу Василий БИДЕНКО. – Часто встречались, вместе проводили свободное время, отмечали дни рождения, у нас было много общих знакомых. Он начинал преподавателем в школе, подрабатывал во многих местах. Антон предпочитал жить повольготней, мечтал приобрести машину. С женой и двумя дочками он жил в доме родителей. Там под одной крышей обитали ещё два его брата. Семье нужно было расширяться.
В конце 60–х годов бывший выпускник физмата стал руководителем актюбинского учебно–консультационного пункта Ташкентского института инженеров транспорта (ТашИИТ). Тогда–то Антон Тренкеншу и задумал построить свой дом, да не обычный, а двухэтажный.
По словам Василия Биденко, участок под строительство на улице Садовой указал главный архитектор города Николай Лапшин.
– Я принимал активное участие в возведении этого дома, – вспоминает Василий Дмитриевич. – Антон нуждался в помощи и советах друзей. Мне приходилось и стройматериалы вместе с ним добывать (я точно знал, где они имеются в наличии), и раствор замешивать, и красить, и другую работу выполнять. Он приглашал и студентов, но если кого–то нанимал, то обязательно щедро рассчитывался с рабочими и кормил их сытными обедами. Общая площадь дома Тренкеншу составляла 232 квадратных метра. Там были гараж, котельная, ванная, санузел, просторная кухня, две спальни, гостиная, кабинет хозяина, библиотека, детская и пара подсобных помещений. Вроде бы Антон Павлович планировал ещё построить фонтан перед домом и бассейн во дворе.
ПРИКАЗАНО ВЫСЕЛИТЬ.
Через какое–то время отношения с партийными функционерами и чиновниками исполнительной власти у Тренкеншу резко ухудшились.
– Я это сооружение даже коттеджем не назвал бы, так – сарай по современным меркам, – продолжает Василий Биденко. – Но почему–то было дано жёсткое указание: дом конфисковать, а самого Антона упрятать за решётку. Однажды утром в мае 72–го в дом нагрянула группа, состоявшая из судебного исполнителя, истца, милицейского наряда и грузчиков. Я и семья Тренкеншу как раз завтракали. Видимо, опасаясь сопротивления с нашей стороны, милиционер забрал все ножи со стола. Я хотел сфотографировать происходящее, но здоровенный детина набросился на меня, прижал коленом к земле, отобрал фотоаппарат, вытащил из него плёнку и засветил её. Делать нечего, пришлось и нам подключиться к выносу вещей. Их было не так уж много, в основном книги. Как всегда говорила жена Антона Лилия: «Другой мужик приходит домой с работы и бутылку прячет, а этот очередную купленную книгу прячет».
ИШЬ ЧЕГО ВЗДУМАЛ!
Семью Тренкеншу на улице не оставили, ей выделили новую трёхкомнатную квартиру площадью 50,4 кв.м. по Октябрьскому бульвару.
– В то время я не понимал, за что Антона преследуют, ведь он собирал и подшивал в папку все квитанции и счета на купленные материалы, – говорит Василий Биденко. – С этими документами я пошёл в обком партии, встретился там со вторым секретарём Бородиным. Тот сказал, что в Актюбинске есть дома, которые занимают полквартала, но Тренкеншу вздумал возвыситься над всеми. Я не удовлетворился таким ответом и решил выступать в защиту Антона дальше. В ЦК КПСС поехал, побывал в редакции «Правды».
Как рассказывает Василий Дмитриевич, в «Правде» ему объяснили, за что Тренкеншу стали притеснять. Оказывается, для строительства дома Антон Павлович в обход существующих правил приобрёл железо на крышу, часть досок на пол и стеклоблоки для санузла, которые тогда входили в перечень фондируемых материалов. Те, кто их ему продал, отделались выговорами, а у Антона Тренкеншу дом отобрали и с работы уволили по письму горкома партии. Так в трудовой книжке и записали. Должность руководителя учебно–консультационного пункта ТашИИТа пришлось оставить. После этого он работал преподавателем в ГПТУ строителей и школе при колонии.
ДОКАЗАЛ НЕВИНОВНОСТЬ.
Когда шло следствие по этому громкому делу, Тренкеншу ещё инкриминировали и то, что на строительство коттеджа якобы ушло гораздо больше кирпича, чем было выписано по документам, – вспоминает Василий Биденко. – Следователи их не пересчитывали, а просто измерили общую площадь стен и вычислили количество. Антон Павлович не мог понять, как такое могло произойти, а потом догадался: между кирпичами есть ещё и швы из раствора размером как минимум в один сантиметр. А их–то не стали учитывать. Тренкеншу удалось доказать свою правоту и избежать уголовного наказания, поскольку на самом деле придраться было не к чему.
После конфискации в двухэтажном особняке сначала разместили детский сад, а потом – детскую библиотеку. Там она находится и поныне.
ЗАРАБАТЫВАЛ ЧЕСТНО.
В Германию семья Тренкеншу переехала в августе 1995 года, очень хорошо устроилась.
– Я всегда был и сейчас остаюсь очень энергичным человеком, – рассказал корреспонденту «Эврики» по телефону Антон ТРЕНКЕНШУ. – Почему постоянно трудился в пяти–шести местах?.. Всё дело в том, что в 1962 году вышло постановление партии и правительства о том, чтобы во всех высших учебных заведениях ввели преподавание предметов «Теория вероятности» и «Математическая статистика». А я был единственным в городе специалистом, который мог это делать. Вместе с женой в месяц мы получали 375 рублей. Можно посчитать, что за десять лет нам удалось заработать что–то около 52–х тысяч рублей. Так что о «нечестных» деньгах, на которые я построил дом, не может быть и речи.
Сейчас Антону Павловичу 77 лет, но он до сих пор берётся за любую работу. В Германии Тренкеншу и в музее трудился, и стадион подметал, и в гимназии преподавал.
ЗЛА НИ НА КОГО НЕ ДЕРЖУ.
По словам Антона Павловича, даже на подготовительном этапе строительства чувствовалось сопротивление. Он на законных основаниях получил земельный участок, но по чьему–то распоряжению там вдруг посадили деревья. Естественно, их никто не поливал, и через три месяца они засохли. Возникало много проблем и с отпуском материалов. Чтобы их купить, нужно было собрать множество справок и разрешений в различных инстанциях, например, в горисполкоме.
– В моей библиотеке насчитывалось семь тысяч экземпляров, – рассказывает Антон Павлович. – Говорили, что Тренкеншу очень богат, а всем моим богатством были только книги. Просто мне многие завидовали, что я смог скопить деньги и построить огромный по тем временам дом. Даже тогдашний первый секретарь обкома партии Николай Журин занимал стандартную четырёхкомнатную квартиру по улице Перова общей площадью 100 квадратных метров. Прямо скажу: нашу дальнейшую жизнь просто обгадили. Долгое время я находился в депрессии, замкнулся в себе, даже руки хотел на себя наложить, но выстоял. Несмотря на всё случившееся в те далёкие годы, у меня остались самые приятные воспоминания о Казахстане. Никого я не проклинал, как рассказывают некоторые, зла ни на кого не держу.
| ||||
