На производстве, где ведётся постоянный контроль качества поступающего на переработку молока, вероятность попадания заражённого сырья в конечный продукт сведена до практического нуля. Контрольный выстрел в патогенный микроорганизм – пастеризация или стерилизация. То есть, термическая или специальная обработка.
На рынках такой возможности для обработки молочки нет. Но есть лаборатории, в которых определяют санитарную безопасность молочной продукции.
У уличных торговцев такой возможности нет. Какого качества их молоко, айран, творог, сметана - определить невозможно. Чем кормили, как доили – неизвестно. Но это полбеды. На глаз и вкус определить, есть или нет в молочке зараза какая-нибудь, невозможно.
Кстати, о вкусе. Наблюдал пренеприятнейшую картину, когда один пожилой человек пробовал молоко на вкус из крышечки. Затем эта крышечка перекочевала обратно на полторашечку. Кто следующий? Мало того, что мы не знаем, больна или нет коровка, то теперь ещё возникают сомнения по поводу здоровья дедушки, отведавшего молочка из крышечки, перекочевавшей на полторашечку (найденную, скорее всего, на помоечке).
Ну, молоко, по крайней мере, можно ещё вскипятить, а тот же айран? Я не зря сделал акцент на помоечку. Как вы думаете, откуда берётся полуторалитровая пластиковая тара у торговок? Явно не из первоисточников. Зато возле многоэтажек сейчас есть специальные контейнеры, куда законопослушные люди складывают б/у пластиковую тару. Вот только она одноразовая и не годится для вторичного использования под пищевые продукты, так как её нельзя подвергнуть термической обработке.
А какая там микрофлора цветёт, об этом вам лечащий врач в инфекционке расскажет. Это в лучшем случае. Я уже молчу про бруцеллёз.
Самое интересное, что бойкая стихийная торговля молоком, салатами и другой провизией с земли проходит на площади около Центрального рынка пред светлыми очами камер видеонаблюдения Илекского отдела полиции.