И память укрыта такими большими снегами
|
Казахстанские власти, похоже, всерьёз взялись за историю нашей страны. Есть опасность, что её в очередной раз перепишут в угоду власть предержащим.
| ||||
 | ||||
 | |  | ||
|
Одно из первых актюбинских зданий. Здесь долгое время располагался военкомат.
Все, кто уходил в ряды Советской Армии, ночевали на тех же нарах, что и солдаты актюбинского гарнизона. Кто об этом сегодня знает?
| ||||
| ||||
|
Не так давно государственный секретарь Казахстана Марат ТАЖИН собрал историков и рассказал им, как теперь нужно изучать историю республики. Госсекретарь сказал немало разумных вещей, но между строчек угадывалось, к чему, на самом деле, власти подвигают исследователей.
Корреспонденту «Эврики» запомнились, по крайней мере, два таких момента: казахская нация старее, чем мы думали, и для школьников создадут два новых учебника. Первый должен будет охватить период с древнейших времён до развала Советского Союза, второй – последние 20 лет. Спросите любого историка, только настоящего, он вам непременно скажет, что 20 лет для Истории – капля в море. Как учёные будут утрамбовывать события нескольких тысячелетий в один учебник и растягивать, вперемешку с елеем, события двух последних десятилетий в другом – одним им известно. Это даже не история, а лизоблюдство получается. Впору в вузах вместо «Истории КПСС» вводить дисциплину «История «Нур Отана». Поверьте, недалёк тот день, когда это произойдёт.
ПОСТУПИЛА КОМАНДА СОСТАРИТЬСЯ
Вместе с тем господин Тажин говорил на совещании далеко не глупые вещи. Тажин считает, что «нынешняя территория Казахстана по большей части соответствует географии расселения племён, формировавших казахский этнос. И очевидно, что эти племена не могли сформироваться одномоментно в XV веке». Госсекретарь потребовал системного изучения культурных артефактов эпох государства Кангюй в южном Казахстане и гуннов. В этом смысле просматривается опасность: историю казахов для её одревления будут притягивать за уши к тому же Тюркскому каганату. Ведь немало людей и по сей день считают, что библейский Ноев ковчег причалил не к горе Арарат, а к холму Казыгурт близ Шымкента, а Адам с Евой вкушали райские яблочки возле будущего города Верный. Вам, быть может, смешно, но смеяться будет поздно, когда эти инсинуации будут возведены в ранг национальной политики.
Особняком стоит изучение периода империи Чингисхана и, особенно, роли казахской степи в её образовании. Было бы неплохо, если бы историки, на самом деле, принялись изучать историю тюркско–славянского взаимодействия. Как считает Марат Тажин, «это не только история войн, военных побед и сражений. Это, прежде всего история многогранного взаимодействия – торгового, политического, военного и культурного».
А то ведь недалёк тот час, когда национал–историки не только провозгласят казахов потомками монголов, но и их предками. «К сожалению, получается, – сказал Марат Тажин, – что положительные точки соприкосновения наших культур и цивилизаций мы опускаем. Мы изучаем только конфликт и затем переносим многие симпатии и антипатии сегодняшнего дня на прошлое, что недопустимо и не профессионально».
ЧЁРНОЕ И БЕЛОЕ
Отдельно госсекретарь коснулся истории драматического XX века. «Жизнь поколений казахстанцев в XX веке была наполнена своим высоким личностным смыслом, своими радостями, победами и свершениями. Перечёркивать этот огромный пласт истории, составивший жизнь целых поколений, обмазав его одной чёрной краской, было бы необъективно по чисто историческим причинам. Нужно открыто сказать о драматической истории XX века, без ностальгии по некоему порядку, показать, как решался национальный вопрос в тоталитарном государстве. Учесть и с уважением отнестись к чувствам старшего поколения, понять, что в истории не бывает только чёрного и только белого цвета», – сказал Марат Тажин.
РОДСТВА НЕПОМНЯЩИЕ
Актюбинский историк и журналист Юрий ТАРАСЕНКО вместе с отцом подготовили публикацию нескольких исследований по истории города Актобе, которые вылились в 2 тома под названием «Город. Годы. Люди. Жизнь.». Наша с ним небольшая беседа состоялась ещё накануне Дня города, но высказанные им соображения, думаю, актуальны и сейчас.
Говорили мы с Юрием Тарасенко, в частности, об истории нашего города в XX веке, до которой нет никакого дела не только доморощенным историкам, но и горожанам.
Почему в том же Оренбурге сохранились советские названия улиц, а в Актобе их, как и название города, старательно вымарывают? Не будет памяти, не станет и истории?
Актюбинск несколько раз в годы гражданской войны переходил от «белых» к «красным». Где были штабы одних и вторых? Где шли ожесточённые бои?
В годы массовых репрессий в Актюбинск были сосланы представители петербургской интеллигенции. Где они, где их потомки?
На Верблюжьей горе установлен памятник людям, погибшим от репрессий. Говорят, в ямах рядом покоятся их кости. Кто там лежит? До сих пор нет точных списков. Кого там расстреляли, и вообще, в этом ли месте лежат эти люди?
Где располагались эвакогоспитали годов Великой Отечественной? Кто из горожан помнит, где лечились и умирали солдаты Победы? 6–я школа, 15–я, железнодорожная…
Братская могила. Как её организовали (может, неправильное слово)? Откуда она взялась? Где лежали останки солдат почти 30 лет после победы, пока на старом кладбище на Оторвановке не открыли Братскую могилу? Ведь не хранились же останки 293 солдат в шкафу у первого секретаря обкома Василия Ливенцова.
ХОТЬ БЫ ХНЫ!
– Да, страшная вещь произошла в Актюбинске, – соглашается Юрий Тарасенко. – Разрушены последние исторические моменты из жизни города. Недавно в вашей газете вышла статья Алисы Маринец о первом каменном двухэтажном здании в городе, специально выстроенном на пожертвования жителей для городского самоуправления. Есть исторические документы, фотоснимки. И вдруг выясняется, что это историческое, знаковое здание 1914 года постройки по документам превратилось в строение 1950–х годов и продано в нужные руки. Теперь оно вновь выставлено на продажу. А городским властям хоть бы хны! Люди без рода и племени.
Канула в Лету эпоха двух мировых войн, гражданского противостояния и тёмного времени голода и репрессий. Сегодня не только школьники, но и люди более взрослые знают о нём – крайне мало. И сами не испытывают к нему интереса, да если бы и испытывали рассказать о нём некому. Ситуация явно необратимо перешла в полосу забвения. И вернуть память одними совещаниями уже не удастся.
| ||||
| ||||
 |  | |||
|
Первый памятник павшим в годы гражданской войны, установленный на берегу Илека. Теперь он перенесён в парк Пушкина.
Кто–нибудь может сказать: это только памятник или обелиск на братской могиле?
| ||||
