Гори, гори ясно
24 ноября 2021 года. №46
Мусоросжигательные заводы вредят экологии не меньше, чем полигоны ТБО, и рентабельным такой вид утилизации не назовёшь. Тем не менее, в 6 городах Казахстана скоро появятся заводы с технологией waste-to-energy.
Дадим стране мегаватт
Всего в Казахстане планируется построить 6 мусоросжигающих заводов. Самые крупные станции будут расположены в Алматы и Астане. В этих городах образуется больше всего отходов. Установленная мощность завода южной столицы – 33,3 мегаватта. То есть столько он может выдать при работе круглосуточно за целый год. В северной столице станция послабее – 21 мегаватт, а самая маленькая по мощности будет в Усть-Каменогорске. Эта малышка сможет выдать лишь 4,5 мегаватт в год, если будет трудиться без перерыва. Актюбинский же завод рассчитан на 10 мегаватт. В министерстве экологии утверждают, что сжигать будут только те отходы, которые невозможно переработать.
В первую очередь строительство мусоросжигающих заводов поддержали, как это ни странно, представители зелёных технологий. Это произошло 20 мая, когда было объявлено о строительстве заводов.
– Проблема обращения с бытовыми отходами актуальна для Казахстана и требует планомерного решения на основе использования передового международного опыта. Сортировка и переработка ТБО в стране на сегодняшний день не превышает 15%, тогда как в мировой практике данный показатель равен 70%, – заявил тогдашний председатель IGTIPC Рамазан ЖАМПИИСОВ. – Перерабатывать все ТБО невозможно, поэтому часть отходов (а это от 30 до 50%) необходимо утилизировать по технологии waste-to-energy с выработкой электрической и тепловой энергии на станциях, использующих в качестве ресурса ТБО.
Сейчас в пользу строительства заводов говорит тот факт, что в стране возникает дефицит электроэнергии, якобы вызванный майнинговыми фермами.
Дыши, но не затягивайся
По данным экологов, сейчас в Казахстане перерабатывается только 18% мусора. Для сжигания на заводе годится лишь 12% бытовых отходов. То есть, даже если всё пойдёт по плану, мусор в Актобе не исчезнет, а его станет меньше на треть. Тем более, далеко не все горючие отходы годятся для питания мусоросжигательного завода.
При сжигании мусора в большом количестве выделяется углекислый газ. Для региона, богатого лесами, это не особая проблема. Большинство европейских мусоросжигательных заводов находятся именно в таких местах, и деревья лихо справляются с избытком CO2. Для наших же степей это непозволительная роскошь.
Сторонники строительства заводов на это отвечают, что метан, скапливающийся на полигоне, ещё хуже, так что из двух зол выбираем меньшее.
Но хуже всего – это оксиды азота и серы. Также в дыме содержатся хлороводород и фтороводород, соединения кадмия, свинца и ртути. Чтобы эта адская смесь попала в воздух в таком количестве, как при переработке мусора на заводе, полигон должен полыхать постоянно. Актюбинцам же весной хватило нескольких дней пожара на мусорке, дабы почувствовать все прелести ветерка с таблицей Менделеева.
Дело – труба
В ЕС эту проблему решили радикально. Люди там привыкли сортировать мусор, относить отслужившие своё батарейки и ртутные приборы в специальные пункты утилизации. У нас же лампы дневного света, дешёвые батарейки и разбитые градусники скорее всего окажутся среди горючего мусора.
От простой копоти на европейских заводах спасают фильтры с активированным углём. Владельцу, вовремя не сменившему дорогущий фильтр, грозит солидный штраф, а то и тюремное заключение. У нас же смену фильтров придётся оставить на совести директора.
Но и самые лучшие фильтры бессильны перед выбросами токсичных фуранов и диоксинов. Эти вещества образуются при сжигании хлорсодержащих полимерных материалов. Особенно токсичен в этом плане поливинилхлорид. Даже в ЕС не научились его утилизировать. Из поливинилхлорида делают куртки, медицинские перчатки, шторки для ванной, пластиковые окна и трубы. То есть этого добра среди актюбинского мусора хватает. В нормальных странах отслужившую своё поливинилхлоридную вещь отправят на специальную утилизацию. У нас же такого не предусмотрено. Если даже человек аккуратно соберёт обрезки пластиковых труб и завернёт их в шторку для ванной, то всё равно опасный мусор окажется в жерле печи.
Эх, тоска моя, кручина. Не горит без керосина
Ещё один аргумент в пользу мусоросжигательных заводов – отходы будут полыхать там не просто так. Они станут вырабатывать электроэнергию. Вот только киловатт при этом выйдет золотой. Мусор – не газ и не уголь, тепла при горении выделяет мало. Это если брать строго отсортированные отходы, как в той же Германии. При наличии пищевых отходов, алюминиевой фольги, тетрапаков – КПД ещё меньше. В идеале, в жерле печи сгорит только 60% мусора. Это если не будет примесей.
А теперь подсчитаем рентабельность мусорной электростанции. Оптимальной считается нагрузка в 80%. Полная нагрузка – 70.000 тонн мусора, значит, выходит порядка 56.000 тонн. При реальной нагрузке в год мы получим 6 мегаватт.
Если учесть коммунальные услуги, зарплаты, налоги, замену фильтров, мелкий ремонт и профилактику оборудования, то себестоимость одного киловатта составляет около 20 евроцентов, в пересчёте на нашу валюту это выйдет 101 тенге. Для сравнения: у традиционных угольных электростанций средняя отпускная цена одного киловатта 9,3 тенге.
При этом стоимость готовой продукции не учитывает транспортные расходы, услуги сортировщиков мусора и установку контейнеров для раздельного сбора отходов.
В ЕС эту разницу перекрывает стоимость комуслуг. Средняя семья там платит 20-25 евро (10-12 тысяч тенге) в месяц за вывоз мусора.
Знаем толк в печах с 30-ых годов
На строительство 6-и мусоросжигательных заводов потребуется 180-185 млрд тенге. Это означает, что один завод будет стоить не меньше 30 млрд тенге.
В ЕС при драконовских тарифах на вывоз мусора и идеальной сортировке отходов (то есть при самых благоприятных факторах) окупаемость предприятия запланирована через 15 лет. То есть даже там завод 15 лет работает себе в убыток и держится лишь только на государственных дотациях.
В той же Германии на строительство мусоросжигающих заводов пошли от отчаянья. Угольные шахты истощились, территория Восточной Германии была загажена мусором, а люди там сидели без работы после падения Берлинской стены. Проблемы необходимо было решить быстро, и средств на это не жалели. Поэтому и вспомнили технологию 1933-го года, успешно воплощенную в Нидерландах.
Все строят – и я построил
Сейчас технология сжигания мусора в самой Германии считается устаревшей, как технически, так и морально. Даже в 90-е годы, когда она разрабатывалась, многие аспекты вызывали сомнение как у экологов, так и экономистов.
Но и сейчас фабрики, производящие некогда востребованное в Европе оборудование для мусоросжигательного завода, без заказов не сидят. Бойкие менеджеры по сбыту ловко втюхивают «последнее слово европейской техники» в страны третьего мира. Так, с 2010-го года налажено строительство заводов в Индии, Таиланде, Вьетнаме, Пакистане и Иране. Последний пункт особенно курьёзен. Если остальные страны надеялись обойтись без угля и нефти, которых на их территории практически нет, то Иран, богатый нефтью и газом, стал строить мусорные электростанции лишь потому, что так делают в Европе. Сейчас к этому списку государств, клюнувших на удочку ушлых торгашей, добавились Россия и Казахстан, то есть страны, где нет проблем с нефтью и газом.
Сейчас в мире около 2.200 мусоросжигающих заводов. Подавляющее большинство из них находится в странах третьего мира и регионах, не богатых на природное топливо.
Всего в Казахстане планируется построить 6 мусоросжигающих заводов. Самые крупные станции будут расположены в Алматы и Астане. В этих городах образуется больше всего отходов. Установленная мощность завода южной столицы – 33,3 мегаватта. То есть столько он может выдать при работе круглосуточно за целый год. В северной столице станция послабее – 21 мегаватт, а самая маленькая по мощности будет в Усть-Каменогорске. Эта малышка сможет выдать лишь 4,5 мегаватт в год, если будет трудиться без перерыва. Актюбинский же завод рассчитан на 10 мегаватт. В министерстве экологии утверждают, что сжигать будут только те отходы, которые невозможно переработать.
В первую очередь строительство мусоросжигающих заводов поддержали, как это ни странно, представители зелёных технологий. Это произошло 20 мая, когда было объявлено о строительстве заводов.
– Проблема обращения с бытовыми отходами актуальна для Казахстана и требует планомерного решения на основе использования передового международного опыта. Сортировка и переработка ТБО в стране на сегодняшний день не превышает 15%, тогда как в мировой практике данный показатель равен 70%, – заявил тогдашний председатель IGTIPC Рамазан ЖАМПИИСОВ. – Перерабатывать все ТБО невозможно, поэтому часть отходов (а это от 30 до 50%) необходимо утилизировать по технологии waste-to-energy с выработкой электрической и тепловой энергии на станциях, использующих в качестве ресурса ТБО.
Сейчас в пользу строительства заводов говорит тот факт, что в стране возникает дефицит электроэнергии, якобы вызванный майнинговыми фермами.
Дыши, но не затягивайся
По данным экологов, сейчас в Казахстане перерабатывается только 18% мусора. Для сжигания на заводе годится лишь 12% бытовых отходов. То есть, даже если всё пойдёт по плану, мусор в Актобе не исчезнет, а его станет меньше на треть. Тем более, далеко не все горючие отходы годятся для питания мусоросжигательного завода.
При сжигании мусора в большом количестве выделяется углекислый газ. Для региона, богатого лесами, это не особая проблема. Большинство европейских мусоросжигательных заводов находятся именно в таких местах, и деревья лихо справляются с избытком CO2. Для наших же степей это непозволительная роскошь.
Сторонники строительства заводов на это отвечают, что метан, скапливающийся на полигоне, ещё хуже, так что из двух зол выбираем меньшее.
Но хуже всего – это оксиды азота и серы. Также в дыме содержатся хлороводород и фтороводород, соединения кадмия, свинца и ртути. Чтобы эта адская смесь попала в воздух в таком количестве, как при переработке мусора на заводе, полигон должен полыхать постоянно. Актюбинцам же весной хватило нескольких дней пожара на мусорке, дабы почувствовать все прелести ветерка с таблицей Менделеева.
Дело – труба
В ЕС эту проблему решили радикально. Люди там привыкли сортировать мусор, относить отслужившие своё батарейки и ртутные приборы в специальные пункты утилизации. У нас же лампы дневного света, дешёвые батарейки и разбитые градусники скорее всего окажутся среди горючего мусора.
От простой копоти на европейских заводах спасают фильтры с активированным углём. Владельцу, вовремя не сменившему дорогущий фильтр, грозит солидный штраф, а то и тюремное заключение. У нас же смену фильтров придётся оставить на совести директора.
Но и самые лучшие фильтры бессильны перед выбросами токсичных фуранов и диоксинов. Эти вещества образуются при сжигании хлорсодержащих полимерных материалов. Особенно токсичен в этом плане поливинилхлорид. Даже в ЕС не научились его утилизировать. Из поливинилхлорида делают куртки, медицинские перчатки, шторки для ванной, пластиковые окна и трубы. То есть этого добра среди актюбинского мусора хватает. В нормальных странах отслужившую своё поливинилхлоридную вещь отправят на специальную утилизацию. У нас же такого не предусмотрено. Если даже человек аккуратно соберёт обрезки пластиковых труб и завернёт их в шторку для ванной, то всё равно опасный мусор окажется в жерле печи.
Эх, тоска моя, кручина. Не горит без керосина
Ещё один аргумент в пользу мусоросжигательных заводов – отходы будут полыхать там не просто так. Они станут вырабатывать электроэнергию. Вот только киловатт при этом выйдет золотой. Мусор – не газ и не уголь, тепла при горении выделяет мало. Это если брать строго отсортированные отходы, как в той же Германии. При наличии пищевых отходов, алюминиевой фольги, тетрапаков – КПД ещё меньше. В идеале, в жерле печи сгорит только 60% мусора. Это если не будет примесей.
А теперь подсчитаем рентабельность мусорной электростанции. Оптимальной считается нагрузка в 80%. Полная нагрузка – 70.000 тонн мусора, значит, выходит порядка 56.000 тонн. При реальной нагрузке в год мы получим 6 мегаватт.
Если учесть коммунальные услуги, зарплаты, налоги, замену фильтров, мелкий ремонт и профилактику оборудования, то себестоимость одного киловатта составляет около 20 евроцентов, в пересчёте на нашу валюту это выйдет 101 тенге. Для сравнения: у традиционных угольных электростанций средняя отпускная цена одного киловатта 9,3 тенге.
При этом стоимость готовой продукции не учитывает транспортные расходы, услуги сортировщиков мусора и установку контейнеров для раздельного сбора отходов.
В ЕС эту разницу перекрывает стоимость комуслуг. Средняя семья там платит 20-25 евро (10-12 тысяч тенге) в месяц за вывоз мусора.
Знаем толк в печах с 30-ых годов
На строительство 6-и мусоросжигательных заводов потребуется 180-185 млрд тенге. Это означает, что один завод будет стоить не меньше 30 млрд тенге.
В ЕС при драконовских тарифах на вывоз мусора и идеальной сортировке отходов (то есть при самых благоприятных факторах) окупаемость предприятия запланирована через 15 лет. То есть даже там завод 15 лет работает себе в убыток и держится лишь только на государственных дотациях.
В той же Германии на строительство мусоросжигающих заводов пошли от отчаянья. Угольные шахты истощились, территория Восточной Германии была загажена мусором, а люди там сидели без работы после падения Берлинской стены. Проблемы необходимо было решить быстро, и средств на это не жалели. Поэтому и вспомнили технологию 1933-го года, успешно воплощенную в Нидерландах.
Все строят – и я построил
Сейчас технология сжигания мусора в самой Германии считается устаревшей, как технически, так и морально. Даже в 90-е годы, когда она разрабатывалась, многие аспекты вызывали сомнение как у экологов, так и экономистов.
Но и сейчас фабрики, производящие некогда востребованное в Европе оборудование для мусоросжигательного завода, без заказов не сидят. Бойкие менеджеры по сбыту ловко втюхивают «последнее слово европейской техники» в страны третьего мира. Так, с 2010-го года налажено строительство заводов в Индии, Таиланде, Вьетнаме, Пакистане и Иране. Последний пункт особенно курьёзен. Если остальные страны надеялись обойтись без угля и нефти, которых на их территории практически нет, то Иран, богатый нефтью и газом, стал строить мусорные электростанции лишь потому, что так делают в Европе. Сейчас к этому списку государств, клюнувших на удочку ушлых торгашей, добавились Россия и Казахстан, то есть страны, где нет проблем с нефтью и газом.
Сейчас в мире около 2.200 мусоросжигающих заводов. Подавляющее большинство из них находится в странах третьего мира и регионах, не богатых на природное топливо.
Владислав КОЖУХАРЬ,
vladevrikagazet@gmail.com
