Областная клиническая больница (с 1999 года БСМП) была открыта в 1961 году на улице М.Горького (ныне Асау-Барака). После окончания местного медучилища Ольга МИХАЙЛОВА устроилась туда в 1964 году медсестрой в детское отделение.

Детские ангелы-хранители
– Проработала в детском отделении три года, прежде чем перейти в лабораторию, – рассказывает Ольга Петровна. – Практика в детском была сумасшедшая, контингент был сложным в плане состояния здоровья, так как привозили к нам в основном районных детей. Распространённым диагнозом у них была гипотрофия (хроническое расстройство питания), также были и пневмония, лейкоз, ревматизм, отравление беленой (распространённое в степи ядовитое растение). Буквально спасать многих приходилось.
К тому же на тот момент кровь сложно было брать, плазму – тоже, шприцы и системы кипятили, чтобы повторно использовать, потому что одноразовых не было, большой стерилизатор для этих целей у нас стоял. Кровь и плазму если нужно было влить пациенту, то пункт переливания стоял отдельно во дворе. В готовом виде пакеты плазмы и крови не давали, и мы в пункте вручную брали флаконами у доноров кровь требуемой группы. Риски смерти были большие, но все медсёстры в отделении, включая меня, молодыми были и за всё хватались без колебаний. Дети приходили к нам истощённые, с нехваткой витаминов, но мы их из лап смерти вытягивали, они от нас уже окрепшими уезжали.
Распространению гипотрофии в те годы, по словам Ольги Петровны, способствовал рацион питания районных жителей-степняков, которые употребляли, в основном, мясо, недополучая многие витамины.
– К нам часто доставлялась из Караулкельды одна девочка 4-5 лет от роду по имени Куралай с заболеванием Верльгофа (частые кровотечения), – с ужасом вспоминает ветеран. – Её привезут, она вся бледная, с большой потерей крови. Мы начинали кровь останавливать и переливание делать в экстренном порядке. И за несколько месяцев пребывания у нас она прямо расцветала, поправлялась. Её родители были чабанами, детей много у них было, должный уход на отгоне у них сложно оказывать, поэтому подолгу её у нас оставляли. Часто Куралай к нам поступала, пока однажды после очередного её прибытия в критическом состоянии мы не приняли решение удалить ей селезёнку (кроветворный орган), чтобы ослабить степень кровотечений. Всё прошло успешно, она прошла курс реабилитации, а родители её всё не забирают. Поэтому мы с ней, выздоровевшей, поездом поехали в Караулкельды, где нас машина встретила, и к родителям девочку отвезла. Ну, а я ей куклу подарила на прощание. Родители, к слову, её поначалу даже не узнали, настолько она похорошела.

Врач в степи не заплутает
В конце шестидесятых Ольга Михайлова и другие лаборанты по указанию облздрава нередко отправлялись на медицинские объезды по районам в составе лабораторно-диагностической службы. Бригадой в составе хирурга, ЛОР-врача, терапевта, лаборанта и медсестры они объезжали на автобусах чабанские точки, отыскивая юрты степняков, в том числе и с помощью проводников от местных жителей, и проверяли их здоровье.
– Медсёстры, которые с нами ездили, были из местных больниц и служили также переводчиками при общении с жителями, – объясняет Ольга Петровна. – Наш автобус был полностью оснащённой лабораторией для проведения всех необходимых анализов. В течение месяца объезжали районы, сов-хозы, а жили при больницах. У чабанов в юртах не жили, у них, как правило, условий не было. Суть моей работы заключалась в сборе анализов: моча, кровь и так далее. Параллельно с нами шли и автобусы с рентген-установками. Сами-то чабаны к нам в больницы приезжать не могли обследоваться, вот мы к ним на дом и ездили.
Языковой барьер преодолевать нам удавалось только с помощью казахоязычных медсестёр. Особой агрессии от чабанов не исходило, но от дачи анализов некоторые отказывались. Ну, и мы их не заставляли и дальше ехали. Хочется сказать, что серьёзных больных среди чабанов было не так много. Они поздоровее, чем мы сейчас все, за счёт свежего воздуха и натуральной пищи в виде мяса, молока и хлеба, которыми они и нас угощали.
Два летних сезона так проработали. С 1969 по 1971 год примерно.
Коммуникаций в 60-70-ые годы в актюбинских медучреждениях было немного, а с учётом ещё и географии региона добираться врачам до пациентов-степняков приходилось порой непросто.
– Тяжёлых больных к нам в больницу привозили санавиацией, связанной с аэропортом, там у них вертолёты и самолёты были, – рассказывает ветеран-лаборант. – И сами врачи санавиацией к больным прилетали. Я, например, с нашим акушером-гинекологом Анатолием Антиповым в командировку летала в Иргизский район на «кукурузнике». Пустыня кругом, так там и приземлялись на песке. Моей задачей, как лаборанта, была проверка тамошней лаборатории на наличие всех необходимых средств – этим постоянно лаборанты занимаются в рамках поддержки районов. А Анатолий Васильевич шёл в гинекологическое отделение, к нему там в кабинет целые женские очереди выстраивались в ходе подобных командировок. Помимо отдельных болячек, у пациенток часто наблюдалась и анемия.
Порой врачам в отдалённых районах приходилось спасать жизни больных самостоятельно, когда времени на ожидание сан-авиации не оставалось.

Одна большая семья
В 1971 году БСМП перекочевала в новое, более совершенное здание по улице Пацаева, где располагается и по сей день. А старое учреждение переквалифицировалось в детскую больницу.
– Сюда перешли, а здесь размах такой! – восхищается Ольга Петровна. – Большое новое здание, с новым оборудованием. Персонал собирался из врачей старой больницы, живших в городе, и жильцов соседних с пацаевской больницей «хрущёвок». Лабораторию нашу всю перевезли, на новом месте многим отделениям предоставили более современную аппаратуру и мебель. Правда, у лаборантов аппаратуры в то время особой и не было: микроскоп, да и только. Это сейчас приборов много у лаборантов.
Ольга Михайлова ушла на пенсию по выслуге лет в 50-летнем возрасте в 1996 году, как и многие её коллеги, проработав большую часть жизни в лаборатории при БСМП. Полвека назад, по словам ветерана, не было таких обследований и такой аппаратуры, как сейчас, с которой работать стало намного легче. Структура лабораторий тоже претерпела значительные изменения, перейдя полностью на аппаратурную работу.
– Ну, а мы, ветераны-лаборанты, никогда не забудем свой микроскоп, титрование, реактивы, которые были не всегда, в результате чего многое приходилось делать вручную, – вспоминает с улыбкой Ольга Петровна. – Но наша работа от этого не страдала: у нас были хорошие врачи-специалисты, которые нас учили и помогали осваивать новые методы исследований, повышать уровень знаний.

Фото из архива Ольги МИХАЙЛОВОЙ