Сельчане звали меня «Наш Каиркожа»

«Эврика» продолжает публикацию отрывков из книги экс-акима Актобе Каиркожи ЕЛЕУСИЗОВА «Екі дәуірдің тоғысында / На стыке двух эпох». Главы книги опубликованы на казахском и русском языках.


        В 1985 году меня назначили директором совхоза «Победа», того самого, отделенческим агрономом которого я после института проработал 4 года.
        Посёлок Покровка - будущая центральная усадьба совхоза, вместе с прилегающими сёлами были созданы переселенцами с России и Украины, приехавшими в наши края в ходе столыпинской реформы в самом начале XX века. Переселение происходило централизованно, в так называемых «теплушках» - «столыпинских вагонах». Кто-то добирался и своим ходом, на телегах. Выехав с родных мест по весне, ближе к осени они и добирались в казахские степи.
        Как рассказывали мне потомки переселенцев, их предки селились на плодородной земле – лугах, в пойме рек. Людям, захватившим с собой свой нехитрый скарб, приходилось начинать свою жизнь практически с нуля. Они первым делом рыли колодцы, добывали глину, из которой делали саман и строили дома или землянки. Да и сегодня по берегам реки кое-где можно увидеть заросшие ямы, откуда первые переселенцы добывали глину.
        Основным их занятием, после обустройства быта, стало земледелие.
        Будущий совхоз «Победа» стал заселяться примерно с 1910 года. Приехавшие выбирали себе старост, и начинали новую жизнь на новой земле.
        Люди селились аулами, которые проходили под номерами, сохранившимися в их названиях и позже. Оказалось, 7 аул – это поселение возле Кандагача, 14 аул – это Знаменка, 16 - в 3 километрах от Покровки, а 17 – сама Покровка и есть.
        Так уж вышло, что те края, как, собственно, и многие другие местности Казахстана, пережили несколько волн переселенцев.
        Во время коллективизации сюда бежали крестьяне из центральной России, многих, по мнению советских властей, зажиточных сюда попросту ссылали, предварительно отобрав имущество.
        Во время войны и после эти земли стали родными для депортированных народов: эстонцев, чеченцев, немцев. Буквально через десятилетие после тех событий приехали первоцелинники.
        В результате образовался многонациональный сплав сельчан. И, что характерно, люди жили дружно, создавались интернациональные семьи. Все праздники отмечались вместе, а уж о свадьбах и говорить не стоит – с небогатым дастарханом, но – всем селом. В селе жили преимущественно славяне, но многие из них владели казахским языком.
        В годы коллективизации появились колхозы «Имени Сталина», «Имени Кагановича», «Новый путь», «Путь к социализму».
        В 1961 году эти, по сути, небольшие хозяйства было решено укрупнить и создали совхоз «Победа» (на базе РТС) с тремя крупными отделениями: в Покровке, Знаменке и Сергеевке. То есть совхоз - с богатой историей ещё царского времени, интернациональным составом жителей из Полтавской, Николаевской, Воронежской и других губерний Российской империи.
        Я, честно говоря, гордился, что получил назначение в такую местность. Но… Выяснилось, что со времени образования совхоза его никогда не возглавлял казах, я оказался первым.
        Сама процедура назначения происходила довольно скрупулёзно. Как выяснилось, в отделе сельского хозяйства обкома партии появились сомнения относительно целесообразности назначения руководителя казахской национальности в русскоязычный, по сути, совхоз – Как воспримут? Не будет ли отторжения? Сработается ли? Вопрос с назначением был вынужден «разрулить» первый секретарь Октябрьского райкома Кенес Бирманов. Он зашёл к тогдашнему первому секретарю обкома Юрию Трофимову и настоятельно рекомендовал мою кандидатуру, зарекомендовавшую себя на постах агронома в той же «Победе» и главного агронома – в «Пролетарском». Юрий Николаевич согласился с доводами и не возражал против моего назначения.
        Но дело в том, что с обкомом требовалось лишь согласование, решение принимала Алма-Ата. Я прошёл собеседование у секретаря ЦК по сельскому хозяйству, а номинально решение о назначении принимал министр сельского хозяйства Михаил Моторико.
        Когда все круги административного ада были пройдены, я отправился на новую работу. И поначалу многие сельчане, действительно, восприняли моё появление на директорской должности с некоторой опаской. Доходило до того, что один из токарей без обиняков как-то поинтересовался у меня: «А зачем тебя прислали? Русского не было?». Казалось бы, веская причина опустить руки и попроситься на другую должность в иную местность. Но я не привык сдаваться!
        Буквально в первый же день работы произошёл случай, немного растопивший лёд предубеждённости сельчан ко мне.
        К тому времени в селе освободились два жилых дома. В одном, большом и просторном, под железной крышей жил бывший директор совхоза Николай Ли (он вышел на пенсию и переехал в Актюбинск), во втором, поменьше, крытом шифером – бывший секретарь парткома Ойрат Калменов (его перевели инструктором обкома). Разумеется, и разговоров не было, который из этих домов предназначался мне как служебное жильё.
        Только вот вопрос. У меня – жена и маленькие сын и дочь. Зачем нам такая громадная домина? Мы разместились в доме поменьше, а первый, директорские хоромы, я отдал многодетной семье передового труженика, старшего чабана Отеша Исмагамбетова.
        Сельчане, кажется, одобрили моё решение – нормальный, по их мнению, человек пришёл в руководство, хоть и другой национальности.
        Приходилось слышать такое выражение: директор – дирижёр оркестра. Как он выстроит работу, таковой она и будет.
        Не секрет, что трудовой коллектив неоднороден, все люди разные.
        По моей классификации, 20-30% работников – отличные труженики, работают от и до.
        10-15% - лентяи, тунеядцы, пьяницы.
        А около 50% - середняки. Их или первые к себе переманят, или последние отхватят.
        А если бОльшая часть людей станет относиться к работе добросовестно, то и небольшая часть пройдох призадумается над своим поведением.
        Моя задача – этот костяк трудяг сохранить.
        Руководитель должен быть честным перед коллективом, не собирать вокруг себя любимчиков. Если в руководстве совхоза 5-6 человек рядом со мной будут честными, весь коллектив будет честным. Но если в руководстве начнутся недопонимания, склоки, то и весь коллектив пойдёт вразнос.
        Недаром основатель всемирно известной японской корпорации «Sony» Акио Морито говорил: «Нет плохих работников, есть плохие менеджеры».
        Я начал с того, что проводил ежемесячные совещания с доярками, механизаторами, скотоводами, где обсуждали итоги прошедшего периода и краткосрочные задачи. С одним лишь вопросом: «Что вам мешает в работе?». Обеспечение нормальной и бесперебойной работы совхоза вышло у меня на первый план.
        Это у меня к ним был только один вопрос, а жизнь ставила передо мной множество других. Причём, ежедневно.
        На селе ведь директор занимается всеми вопросами. Если в школе что-то случится, я там – министр образования. Произошла коммунальная авария – это моё дело. Продуктов где-то не хватает или их ассортимент скуден, я – министр торговли. Электричества нет, я тоже там – электроэнергию подавай.
        Приходилось решать всё, вплоть до вопросов семейного быта сельчан. У кого-то свадьба, нужны ковёр, холодильник, сапожки невесте. А их просто так не купишь в магазине – дефицитный товар. «Пробивал» этот вопрос. У кого-то течёт веранда, сарай развалился – тоже ко мне. Брали проблемы на учёт и решали. Взамен требовал лишь одного – работай, пожалуйста.
        Не сравнить, конечно, директора совхоза и директора предприятия в городе. Городского директора не заботят бытовые вопросы сотрудников: автобусы плохо ходят, в квартирах зимой батареи еле греют или нет горячей воды, в магазинах полупустые прилавки. Он отвечает только за своё производство. Для решения других вопросов есть городские службы, райисполком, горисполком… А на селе директор занимается всеми вопросами.
        За время моего директорства в совхозе много чего построили. Ежегодно сдавали 30-35 домов, провели центральный водопровод. Возвели быткомбинат, музыкальную школу, парикмахерскую, ателье, швейный цех, интернат, здание почты, нефтебазу, спортзал, кирпичный завод, баню, пекарню. Школу начали строить. Правда, окончательно её достроили уже в 2018 году. Даже видеосалон открыли – веление времени.
        Понятно, что я, как директор, сам кирпичи не клал и стены не штукатурил. В мои обязанности входило другое: добиться разрешения на строительство, пробить финансирование и обеспечить стройматериалами.
        Однако, своим главным достижением в «Победе» считаю прокладку газопровода и обеспечение сельчан голубым топливом.

        До сего дня не все населённые пункты нашей области газифицированы. Да что там говорить – даже в Астане нет газа! А 40 лет назад на селе его не было нигде. В Кандагаче газопровод с Жанажола доходил только до центральной котельной. Правда, проходил он в 2 километрах от нашего села, а мы топили печи по старинке, запасаясь углём и дровами. И тогда мне в голову закралась дерзкая мысль: «А что, если…».
        Никто меня не упрашивал, не заставлял проводить газ в Покровку. Об этом даже мысли ни у кого не возникало. У руководства районом главные вопросы заключались в следующем – сдавайте мясо, молоко, зерно, овощи…
        Пришлось мне действовать на свой страх и риск (все подробности перипетий описаны в отдельной главе этой книги).
        Первым делом я отправился к генеральному директору производственного объединения «Актюбинскнефть» Б.В.Свиридову. В конце концов, их же газопровод! Он со мной прохладно так поговорил. Думаю, и принял меня только потому, что я – директор совхоза. В результате выяснилось, что никакого решения по газификации он вообще принимать не вправе. Это только в компетенции Госплана СССР.


        Поехал я в Москву. А там в Госплане работали одни евреи. Вместе с моим старшим прорабом Петром Трикалюком мы им доказывали необходимость прокладки газопровода в наше село, водили по ресторанам «София», «Пекин» и «Дубравушка», но разрешение всё же получили!
        Может показаться, что всё прошло как по мановению волшебной палочки. Уверяю вас – далеко не так. 5 лет, 5 долгих лет заняло строительство газопровода и разводка его по домам, пока наши жители смогли получить «голубое» топливо.
        В последнее время нередко читаю в местных газетах – то одно село газифицировали, то другое. И везде аким ленточки перерезает.    Возмущаюсь до предела: «Аким района, а ты-то здесь причём?!». Разрешение на газификацию ему дают, частные проектные институты в любое время составят любой проект, финансирование идёт из республики и области, подрядчик всю работу делает. А ты только ходишь и важно надуваешь щёки. Но есть у тебя одна «трудная» обязанность – юрту поставить и ленточку перерезать.
        А как я мотался, как добивался разрешения, проектирования и проведения самих работ!.. Всеми правдами и неправдами. Одно время даже некоторое время жил в Куйбышеве, чтобы тамошний проектный институт нам побыстрее проект сделал.
        И никаких ленточек никто при газификации посёлка не перерезал, торжественного открытия не было. Честно говоря, мы опасались лишней шумихи. Комиссия партийного контроля или ОБХСС могли не по-детски возбудиться и начать задавать неудобные вопросы.
        Как только провели газ в «Победу», к нам срочно заявился сам начальник управления облгаза Александр Николаевич Кузьмин. Приехал ко мне не в контору, а домой - узнать, как же мне удалось этот газ заполучить.
        Газификацию после меня продолжил Темирский совхоз-техникум, посёлок Темир. После работа перешла на областной уровень, и её возглавил зампред облисполкома Ян Тампаевич Тампаев.
        А вот председатель облисполкома Сапар Сагинтаев газификации нашего посёлка был рад едва ли не больше самих покровцев. «Вы – молодцы! Вы – первые! Вы – пионеры!», - похвалил он руководство совхоза, когда дело было сделано. Сказать, что мне было очень приятно, значит, ничего не сказать.
        Намного важнее для меня оценка моего труда, данная односельчанами. Мало того, что остатки предубеждения от назначения казаха директором совхоза окончательно исчезли, так люди стали подумывать, как бы меня «отблагодарить». Быстро сколотили инициативную группу и одна женщина, – застрельщица мероприятия, - предложила следующее: «Сколько тонн угля мы за зиму заносили в печь, столько золы и выносили. А наш Каиркожа газ подал! Люди, давайте мы скинемся и купим директору машину!».
        Благодарность сельчан мне, конечно, льстила, но предложение одарить меня «железным конём», согласитесь, перебор. Я узнал об этом, пришлось отдельно пригласить эту женщину и провести с ней разъяснительную беседу: «Ты зачем шум поднимаешь? Зачем мне личная машина? Есть у меня служебные «УАЗ-469» и «Москвич»-фургон. Давай, прекращай это дело!».
        Но односельчане не успокоились и захотели одну из улиц Покровки... назвать моим именем. Собрались и поехали с этой идеей в Кандагач. В райкоме их в шутку приструнили: «Нельзя, пока он жив…».