Ядрёные отходы
6 июля 2022 года. №25
Из-за трудностей с логистикой у Казахстана возникла ещё одна проблема. Теперь отправлять опасные отходы на утилизацию стало намного сложнее.
Меньшее из двух зол
Нетрудно представить, как опасна эта проблема. Если без импортных шмоток и продуктов обойтись ещё как-то можно, то опасные отходы теперь могут месяцами копиться на предприятиях, а отправить их на утилизацию в Европу очень трудно ещё и потому, что далеко не каждое государство разрешит транзит смертоносного груза через свою территорию.
Закон о ратификации соглашения о трансграничном перемещении опасных отходов по таможенной территории Евразийского Экономического Союза был срочно подписан в марте этого года. Прежде в документах обсуждались и оспаривались мельчайшие детали, но после начала спецоперации в Украине Казахстану стало не до такой роскоши, как забота об экологии. Захлебнуться в потоке собственных токсичных отходов для страны опаснее, чем допустить утечку пары килограммов отравы или пустить поезд с потенциально смертоносным грузом через населённые пункты, понадеявшись на авось.
Кроме того, закон о ратификации позволяет и другим государствам ЕАЭС перевозить опасные грузы по территории Казахстана на своих условиях, что очень выгодно попавшим в опалу санкций России и Белоруссии.
Проходимец, проходи!
Теперь напрашивается вопрос: что же это за условия, по которым у нас будет перемещаться опасный груз? И чем новоиспечённый закон отличается от давно существующих международных норм и правил.
Оказывается, основных условий у нас всего два. Разрешение на перемещение грузов должно быть подписано одним из компетентных органов страны, куда приходит груз. Причём, каким именно, не уточняется. Это может быть как министерство экологии и природных ресурсов, так и министерство энергетики.
Для сравнения: перемещение опасных грузов по ЕС возможно только при получении специальной лицензии, которую подписывают куча ведомств. В ней регламентируется не только уровень защиты контейнеров, но и даже стандартизируется вид транспорта, на котором осуществляются перевозки. Более того, лицензию невозможно получить без заключения синоптиков, которые просчитают, куда будет дуть ветер во время перевозки. В том числе строго регламентированы географические широты, куда может заехать караван с токсичным грузом.
Второй важный пункт свеже-испечённого соглашения – отсутствие пошлин на транзит опасных грузов. Другими словами, документ приравнивает бочки со стронцием к такому будничному грузу, как сахар и картошка.
В других же странах за опасные грузы следует заплатить солидную сумму, которая пойдёт на ликвидацию самых ничтожных последствий транзита.
Засунь эти отходы знаешь куда?
Установки по уничтожению опасных отходов на безвозмездной основе должны были быть переданы Казахстану от ООН в этом году, но сейчас ООН вынуждена решать проблемы поважнее казахстанских свалок, да и опять же, грандиозным планам помешала нарушенная логистика.
Ещё хуже дела обстоят с радиоактивными отходами. Во всем цивилизованном мире этот вопрос решается с учётом безопасности. Отработанное ядерное топливо отправляется на специальные предприятия, где из отходов извлекаются остатки радиоактивных веществ, которые потом можно использовать в промышленности, или, например, в медицине.
Процесс этот технологически очень сложен, требует высококвалифицированных специалистов и совсем нерентабелен. В Казахстане подобных предприятий нет. В России им занимается несколько оборонных заводов, но сейчас их мощности переключены на снабжение оружием и боеприпасами российских войск в Украине. Отвезти же отработанное ядерное топливо и, особенно, остаточные породы урановых руд, по добыче которых мы занимаем первое место, в Великобританию или Францию сейчас невозможно. Транзитным государствам чужих радиоактивных бочек у себя не надо даже временно.
Всё уже загажено до нас
Пока приходится прибегать к допотопным дедовским методам, то есть скинуть опасные отходы в безлюдное место, а ещё лучше, чтобы оно было вообще непригодно для других целей. В Казахстане на роль ядерной помойки идеально подходит многострадальный Семипалатинский полигон. Уровень опасных веществ в грунте там и без того превышает все допустимые нормы.
27-го июня премьер-министр Алихан СМАИЛОВ сообщил, что на территории Семипалатинского полигона на долгосрочное хранение было размещено 60 металлобетонных контейнеров с отработанным ядерным топливом, оставшимся после работы реакторной установки БН-350.
Пока опасные контейнеры хранятся едва ли не под открытым небом. Проектов по их утилизации нет, и появятся они нескоро. Пока разработаны только проекты помещений и сметы на необходимое оборудование.
– Согласно данному обоснованию, предусмотрено финансирование в размере 114,8 млрд тенге, – прокомментировал ситуацию премьер-министр. – На строительно-монтажные работы – 36.077,6 млн тенге, на оборудование – 48.583,3 млн тенге, прочие – 30.118,6 млн тенге. Следующим этапом является выбор эффективных и оптимальных методов и технологий по переработке жидкометаллического натрия первого контура реакторной установки и жидких радиоактивных отходов.
Мы микроба – сразу в гроб
Ещё одна опасность для Казахстана – биологические отходы. К счастью, после того, как пандемия пошла на спад, утилизировать потенциально заражённые медицинские отходы и биоматериалы стало проще, чем года три назад. Во время вспышек коронавируса при многих больницах появилось оборудование, в котором можно уничтожать не только маски и использованные ПЦР-тесты.
А плохая новость в том, что на просторах Казахстана и без этого хватает мест, где плодится зараза. Это печальное наследство советских времён, когда в безлюдных степях были построены секретные лаборатории по разработке биологического оружия и изучению смертоносных вирусов.
Одна из таких лабораторий находилась на острове Возрождения, что в Аральском море. Для своего времени место секретной лаборатории было выбрано идеально. Если даже какой-то непокорный штамм вырвется из пробирки, то уйдёт он недалеко. Солёные воды Арала убьют его не хуже антисептика. После того, как Аральское море стало пересыхать, остров Возрождения превратился в бомбу замедленного действия. В засушливое лето остров становится полуостровом, на который может забрести каждый суслик. Там зверёк, нахватавшись опасных вирусов, начнёт разносить их среди сородичей, и уже через несколько дней зараза распространится по всей стране: от гор Алатау до Приуралья.
Сейчас доподлинно известно, что на острове Возрождения проходили эксперименты с сибирской язвой. Эта зараза в плохих условиях живёт 250 лет, а в идеальных (таких, как прохладный подвал лаборатории) может протянуть полтора тысячелетия. Инкубационный период бактерии длится до трёх недель, а за это время заражённый может добраться на другой континент, даже не заподозрив неладное.
Эта проблема появилась не вчера, ей, как минимум, 35 лет, но сейчас опасность заиграла новыми красками.
Значительную часть тестов на опасную заразу производили украинские фабрики, и сейчас, по понятным причинам, они пропали с фармацевтического рынка. Если в крупном областном центре бдительный врач ещё сможет определить с помощью остатков препаратов наличие у больного смертоносного вируса, то в крошечном райцентре такая возможность есть теперь далеко не всегда. Поэтому, скорее всего, местный фельдшер или ветеринар, чтобы избежать лишней возни, запишет заражённому ОРЗ в историю болезни.
Нетрудно представить, как опасна эта проблема. Если без импортных шмоток и продуктов обойтись ещё как-то можно, то опасные отходы теперь могут месяцами копиться на предприятиях, а отправить их на утилизацию в Европу очень трудно ещё и потому, что далеко не каждое государство разрешит транзит смертоносного груза через свою территорию.
Закон о ратификации соглашения о трансграничном перемещении опасных отходов по таможенной территории Евразийского Экономического Союза был срочно подписан в марте этого года. Прежде в документах обсуждались и оспаривались мельчайшие детали, но после начала спецоперации в Украине Казахстану стало не до такой роскоши, как забота об экологии. Захлебнуться в потоке собственных токсичных отходов для страны опаснее, чем допустить утечку пары килограммов отравы или пустить поезд с потенциально смертоносным грузом через населённые пункты, понадеявшись на авось.
Кроме того, закон о ратификации позволяет и другим государствам ЕАЭС перевозить опасные грузы по территории Казахстана на своих условиях, что очень выгодно попавшим в опалу санкций России и Белоруссии.
Проходимец, проходи!
Теперь напрашивается вопрос: что же это за условия, по которым у нас будет перемещаться опасный груз? И чем новоиспечённый закон отличается от давно существующих международных норм и правил.
Оказывается, основных условий у нас всего два. Разрешение на перемещение грузов должно быть подписано одним из компетентных органов страны, куда приходит груз. Причём, каким именно, не уточняется. Это может быть как министерство экологии и природных ресурсов, так и министерство энергетики.
Для сравнения: перемещение опасных грузов по ЕС возможно только при получении специальной лицензии, которую подписывают куча ведомств. В ней регламентируется не только уровень защиты контейнеров, но и даже стандартизируется вид транспорта, на котором осуществляются перевозки. Более того, лицензию невозможно получить без заключения синоптиков, которые просчитают, куда будет дуть ветер во время перевозки. В том числе строго регламентированы географические широты, куда может заехать караван с токсичным грузом.
Второй важный пункт свеже-испечённого соглашения – отсутствие пошлин на транзит опасных грузов. Другими словами, документ приравнивает бочки со стронцием к такому будничному грузу, как сахар и картошка.
В других же странах за опасные грузы следует заплатить солидную сумму, которая пойдёт на ликвидацию самых ничтожных последствий транзита.
Засунь эти отходы знаешь куда?
Установки по уничтожению опасных отходов на безвозмездной основе должны были быть переданы Казахстану от ООН в этом году, но сейчас ООН вынуждена решать проблемы поважнее казахстанских свалок, да и опять же, грандиозным планам помешала нарушенная логистика.
Ещё хуже дела обстоят с радиоактивными отходами. Во всем цивилизованном мире этот вопрос решается с учётом безопасности. Отработанное ядерное топливо отправляется на специальные предприятия, где из отходов извлекаются остатки радиоактивных веществ, которые потом можно использовать в промышленности, или, например, в медицине.
Процесс этот технологически очень сложен, требует высококвалифицированных специалистов и совсем нерентабелен. В Казахстане подобных предприятий нет. В России им занимается несколько оборонных заводов, но сейчас их мощности переключены на снабжение оружием и боеприпасами российских войск в Украине. Отвезти же отработанное ядерное топливо и, особенно, остаточные породы урановых руд, по добыче которых мы занимаем первое место, в Великобританию или Францию сейчас невозможно. Транзитным государствам чужих радиоактивных бочек у себя не надо даже временно.
Всё уже загажено до нас
Пока приходится прибегать к допотопным дедовским методам, то есть скинуть опасные отходы в безлюдное место, а ещё лучше, чтобы оно было вообще непригодно для других целей. В Казахстане на роль ядерной помойки идеально подходит многострадальный Семипалатинский полигон. Уровень опасных веществ в грунте там и без того превышает все допустимые нормы.
27-го июня премьер-министр Алихан СМАИЛОВ сообщил, что на территории Семипалатинского полигона на долгосрочное хранение было размещено 60 металлобетонных контейнеров с отработанным ядерным топливом, оставшимся после работы реакторной установки БН-350.
Пока опасные контейнеры хранятся едва ли не под открытым небом. Проектов по их утилизации нет, и появятся они нескоро. Пока разработаны только проекты помещений и сметы на необходимое оборудование.
– Согласно данному обоснованию, предусмотрено финансирование в размере 114,8 млрд тенге, – прокомментировал ситуацию премьер-министр. – На строительно-монтажные работы – 36.077,6 млн тенге, на оборудование – 48.583,3 млн тенге, прочие – 30.118,6 млн тенге. Следующим этапом является выбор эффективных и оптимальных методов и технологий по переработке жидкометаллического натрия первого контура реакторной установки и жидких радиоактивных отходов.
Мы микроба – сразу в гроб
Ещё одна опасность для Казахстана – биологические отходы. К счастью, после того, как пандемия пошла на спад, утилизировать потенциально заражённые медицинские отходы и биоматериалы стало проще, чем года три назад. Во время вспышек коронавируса при многих больницах появилось оборудование, в котором можно уничтожать не только маски и использованные ПЦР-тесты.
А плохая новость в том, что на просторах Казахстана и без этого хватает мест, где плодится зараза. Это печальное наследство советских времён, когда в безлюдных степях были построены секретные лаборатории по разработке биологического оружия и изучению смертоносных вирусов.
Одна из таких лабораторий находилась на острове Возрождения, что в Аральском море. Для своего времени место секретной лаборатории было выбрано идеально. Если даже какой-то непокорный штамм вырвется из пробирки, то уйдёт он недалеко. Солёные воды Арала убьют его не хуже антисептика. После того, как Аральское море стало пересыхать, остров Возрождения превратился в бомбу замедленного действия. В засушливое лето остров становится полуостровом, на который может забрести каждый суслик. Там зверёк, нахватавшись опасных вирусов, начнёт разносить их среди сородичей, и уже через несколько дней зараза распространится по всей стране: от гор Алатау до Приуралья.
Сейчас доподлинно известно, что на острове Возрождения проходили эксперименты с сибирской язвой. Эта зараза в плохих условиях живёт 250 лет, а в идеальных (таких, как прохладный подвал лаборатории) может протянуть полтора тысячелетия. Инкубационный период бактерии длится до трёх недель, а за это время заражённый может добраться на другой континент, даже не заподозрив неладное.
Эта проблема появилась не вчера, ей, как минимум, 35 лет, но сейчас опасность заиграла новыми красками.
Значительную часть тестов на опасную заразу производили украинские фабрики, и сейчас, по понятным причинам, они пропали с фармацевтического рынка. Если в крупном областном центре бдительный врач ещё сможет определить с помощью остатков препаратов наличие у больного смертоносного вируса, то в крошечном райцентре такая возможность есть теперь далеко не всегда. Поэтому, скорее всего, местный фельдшер или ветеринар, чтобы избежать лишней возни, запишет заражённому ОРЗ в историю болезни.
Владислав КОЖУХАРЬ,
vladevrikagazet@gmail.com
