«Моя» почка меня найдёт?
15 декабря 2021 года. №49
В Актобе около 300 человек ждут пересадку органов. Трансплантологи бьют тревогу, что доноров не хватает. Многие люди умирают, так и не дождавшись операции.
Ожидающих больше – пересадок меньше
Сегодня катастрофическая нехватка доноров по всему Казахстану. С каждым годом число нуждающихся в пересадке органов растёт. Те, кто стоит в листе ожидания, остаются, и к ним прибавляются ещё сотни больных. Согласно данным республиканского координационного центра, в трансплантации нуждаются более 3.400 человек, из них 3.000 ждут почки. По листу ожидания донорских органов Актобе на 4-м месте после северной, южной столиц и Караганды. В нашем городе 249 человек ждут пересадки почек, 23 – печени, и 4 актюбинцам необходима трансплантация сердца.
Один донор – 7 жизней
4 года назад трансплантологи Надияр МУСИН и Мылтыкбай РЫСМАХАНОВ по приглашению приехали из столицы: развивать актюбинскую трансплантологию. По словам врачей, последний трупный донор в Актобе был в 2018 году. От пациента, умершего после тяжёлого инсульта, пересадили две почки, а печень, лёгкое, сердце и роговицы доставили на пересадку в Астану. Больные, которые ждут донорской почки, могут жить благодаря гемодиализу. Увы, для тех, кому нужны печень, сердце или лёгкое, нет такой альтернативы: спасти их может только трансплантация.
– Донорского органа в основном ждут пациенты трудоспособного возраста, 30-35 лет, – говорит врач-трансплантолог Актюбинского медицинского центра Мылтыкбай Рысмаханов. – Тех, кому требуется пересадка печени или сердца, очень мало в листе ожидания, потому что они умирают, не дождавшись трансплантации. Только за 8 месяцев этого года в Казахстане скончалось 235 человек, ожидавших спасительную пересадку органов. Если бы мы нашли хотя бы 10 доноров, то 70 человек уже бы спасли. К сожалению, нет таких аппаратов, как искусственные сердце или печень. Если человек в очереди первый, это ещё не значит, что ему в скором времени сделают пересадку. Бывает, люди по 10 лет ждут трансплантации, а кого-то, наоборот, через месяц оперируют, потому что находится подходящий по тканевой совместимости орган.
– И это только официальные данные по листу ожидания, – подключается к разговору проректор по клинической работе ЗКМУ имени Марата Оспанова Надияр Мусин. – А сколько сельчан или официально безработных не знают о своём заболевании. Они не платят медстраховку, поэтому даже не могут обратиться в больницу.
Из-за отсутствия трупных доноров детей, которым необходима пересадка сердца, по контракту минздрава отправляют в Индию. За печенью, почками казахстанцы едут в Беларусь, потому что сейчас по трупному донорству эта страна занимает лидирующие позиции в мире. По словам врачей, недавно одной из казахстанских пациенток пересадили трупную почку в Беларуси, операция обошлась ей примерно в 45-50 тысяч долларов.
Не готовы к подвигу
В прошлом году парламент принял кодекс, в котором прописано, что перед изъятием органов у трупного донора нужно спрашивать разрешение у родственников.
– В предыдущем кодексе трансплантация донорских органов осуществлялась по принципу презумпции согласия, – разъясняют врачи. – Если гражданин при жизни не написал отказ, то автоматически он становился посмертным донором. А новый закон гласит: даже если при жизни человек дал согласие, но после его смерти родственники против, то изымать органы не имеют права. В Актобе только от инсульта умирает больше 200 человек в год. Например, если бы из них хотя бы было 10% трупных доноров, то за 2-3 года мы освободили бы от диализа всех почечных больных в городе.
Каждый житель может зайти на сайт электронного правительства eGov и подписать отказ или согласие на посмертное донорство. За прошлый год больше 17.000 казахстанцев посмертно отказались стать донорами. Пока ещё люди морально не готовы к таким благородным поступкам: боятся, что их раньше времени, как говорится, «разберут на запчасти». И зачастую родственники категорически против того, чтобы у умершего изымали какие-то органы для спасения других жизней.
– Это связано с невежеством и непониманием ситуации, – считает врач-трансплантолог Надияр Мусин. – Мы с доктором оба дали согласие на посмертное донорство. Нужно менять общественное сознание. В Коране нет такого, что запрещено трупное донорство, это подтверждают выступления разных профессоров-теологов из исламских университетов. Наш народ скептически относится ко всем государственным новшествам: вакцинации, электронным реестрам, QR-кодам. А если ещё это связано с чем-то ментальным, то полное недоверие.
– Люди думают, что где-то в подвале забирают органы, в карман положили и полетели в Алматы или другой город, – добавляет трансплантолог Мылтыкбай Рысмаханов. – «Врачи хотят продать органы» – это абсурдные мысли… Каждому пациенту в запредельной коме делают диагностику состояния мозга. Если консилиум 3 раза ставит смерть мозга, то эти сведения передают республиканскому координатору, лишь потом координатор разговаривает с родственниками. Если родственники согласны, то только после этого начинают обследование потенциального трупного донора. Не факт, что его органы после согласия родственников подойдут для изъятия. Этими вопросами занимается координационный центр по трансплантации, который работает во всех областях.
Бывают случаи, когда трансплантологам предъявляют необоснованные обвинения.
– Несколько лет назад в Алматы было судебное разбирательство, – рассказывают доктора. – Донор подписал нотариальное согласие, что он безвозмездно отдаёт свой орган. Реципиент не был его родственником. Прооперировали, выписали. И через некоторое время донор подал в суд на реципиента. Якобы тот обещал купить ему квартиру и не купил, а крайними остались врачи-трансплантологи. Мы также встали на защиту Гани Куттымуратова, это наш коллега. Мы считали, что он не был виновен, и суд Астаны это доказал.
Как известно, врача Гани КУТТЫМУРАТОВА обвиняли в незаконной пересадке органов. Связь врача с «чёрной трансплантологией» не была доказана. В итоге Гани Куттымуратова полностью оправдали по статье «Незаконная пересадка органов», но признали виновным по факту заражения пациента ВИЧ во время пересадки почек и приговорили к 2,6 годам заключения в колонии. Трансплантолог пробыл в СИЗО почти 2 года.
Для близкого не жалко
В Испании 85% донорства – трупное, в Казахстане 98% – родственное. От того, что нет трупных доноров, своими органами приходится жертвовать близким пациентов. На этой неделе в актюбинском медцентре планируют очередную пересадку почки от родственного донора.
– Хирурги берут почку, которая меньше по размерам и функциям, более «здоровая» почка остаётся у донора, – объясняет Мылтыкбай Рысмаханов. – Перед изъятием органа донор обследуется «с ног до головы». После изъятия почки качество жизни у человека не поменяется. Одна почка функционирует всего на 25%. Когда её забирают, оставшаяся начинает работать на 50%. Единственный минус: если, не дай бог, человек травмирует свою единственную почку, то будет вынужден перейти на диализ. Бывает, что дети готовы отдать свой орган или его часть, а родители категорически против такой жертвы.
Врачи убеждены, что в Казахстане есть все условия для выполнения пересадок: высокотехнологичное оборудование, лаборатория генетических анализов, обученные специалисты.
– В Актобе от родственных доноров забираем почку по методу 3D-визуализации, – замечает Надияр Мусин. – Такой технологии больше нет ни в одной стране СНГ. Один сеанс гемодиализа обходится государству в 27.000 тенге. За год на поддержку одного пациента с почечным диализом выделяют до 8.000.000 тенге. Пересадка экономически выгоднее для государства, чем диализ. В первый год на пересадку пациента тратится около 3.000.000 тенге, в последующие – около 600.000 тенге.
В трупном донорстве возраст не имеет значения. В 80 лет может быть нездоровое сердце, но здоровые печень или почки. Был случай, когда почка и половина печени 98-летней умершей бабушки пошли на спасение больных, рассказали врачи-трансплантологи.
Живое донорство должно уйти
На сегодняшний день в АМЦ провели около 70 пересадок почек и 14 – печени. В прошлом году (и частично в этом) трансплантаций практически не было, потому что в медцентре лечили больных коронавирусом. Между очередными волнами ловили моменты для операций по пересадке. С начала этого года актюбинские врачи провели 4 родственные пересадки почек.
– Мировые медицинские светила считают, что живое донорство со временем должно исчезнуть, – говорят трансплантологи «Актюбинского медицинского центра». – Мы создаём некоторые риски для инвалидизации здоровой личности. Если у нас будут только родственные пересадки, лет через 15-20 наше трудоспособное население будет ходить с одной почкой, поэтому очень важно развивать трупное донорство.
К слову, в Медицинском центре Университета открыли отделение клеточной терапии. Врачи пересаживают стволовые клетки печени, почек, поджелудочной железы пациентам, которые находятся в листе ожидания по пересадке. Таким образом они продлевают этим людям жизнь. Клетки вводят в вену больного раз в три месяца до возможного появления подходящего трупного донора.
Сегодня катастрофическая нехватка доноров по всему Казахстану. С каждым годом число нуждающихся в пересадке органов растёт. Те, кто стоит в листе ожидания, остаются, и к ним прибавляются ещё сотни больных. Согласно данным республиканского координационного центра, в трансплантации нуждаются более 3.400 человек, из них 3.000 ждут почки. По листу ожидания донорских органов Актобе на 4-м месте после северной, южной столиц и Караганды. В нашем городе 249 человек ждут пересадки почек, 23 – печени, и 4 актюбинцам необходима трансплантация сердца.
Один донор – 7 жизней
4 года назад трансплантологи Надияр МУСИН и Мылтыкбай РЫСМАХАНОВ по приглашению приехали из столицы: развивать актюбинскую трансплантологию. По словам врачей, последний трупный донор в Актобе был в 2018 году. От пациента, умершего после тяжёлого инсульта, пересадили две почки, а печень, лёгкое, сердце и роговицы доставили на пересадку в Астану. Больные, которые ждут донорской почки, могут жить благодаря гемодиализу. Увы, для тех, кому нужны печень, сердце или лёгкое, нет такой альтернативы: спасти их может только трансплантация.
– Донорского органа в основном ждут пациенты трудоспособного возраста, 30-35 лет, – говорит врач-трансплантолог Актюбинского медицинского центра Мылтыкбай Рысмаханов. – Тех, кому требуется пересадка печени или сердца, очень мало в листе ожидания, потому что они умирают, не дождавшись трансплантации. Только за 8 месяцев этого года в Казахстане скончалось 235 человек, ожидавших спасительную пересадку органов. Если бы мы нашли хотя бы 10 доноров, то 70 человек уже бы спасли. К сожалению, нет таких аппаратов, как искусственные сердце или печень. Если человек в очереди первый, это ещё не значит, что ему в скором времени сделают пересадку. Бывает, люди по 10 лет ждут трансплантации, а кого-то, наоборот, через месяц оперируют, потому что находится подходящий по тканевой совместимости орган.
– И это только официальные данные по листу ожидания, – подключается к разговору проректор по клинической работе ЗКМУ имени Марата Оспанова Надияр Мусин. – А сколько сельчан или официально безработных не знают о своём заболевании. Они не платят медстраховку, поэтому даже не могут обратиться в больницу.
Из-за отсутствия трупных доноров детей, которым необходима пересадка сердца, по контракту минздрава отправляют в Индию. За печенью, почками казахстанцы едут в Беларусь, потому что сейчас по трупному донорству эта страна занимает лидирующие позиции в мире. По словам врачей, недавно одной из казахстанских пациенток пересадили трупную почку в Беларуси, операция обошлась ей примерно в 45-50 тысяч долларов.
Не готовы к подвигу
В прошлом году парламент принял кодекс, в котором прописано, что перед изъятием органов у трупного донора нужно спрашивать разрешение у родственников.
– В предыдущем кодексе трансплантация донорских органов осуществлялась по принципу презумпции согласия, – разъясняют врачи. – Если гражданин при жизни не написал отказ, то автоматически он становился посмертным донором. А новый закон гласит: даже если при жизни человек дал согласие, но после его смерти родственники против, то изымать органы не имеют права. В Актобе только от инсульта умирает больше 200 человек в год. Например, если бы из них хотя бы было 10% трупных доноров, то за 2-3 года мы освободили бы от диализа всех почечных больных в городе.
Каждый житель может зайти на сайт электронного правительства eGov и подписать отказ или согласие на посмертное донорство. За прошлый год больше 17.000 казахстанцев посмертно отказались стать донорами. Пока ещё люди морально не готовы к таким благородным поступкам: боятся, что их раньше времени, как говорится, «разберут на запчасти». И зачастую родственники категорически против того, чтобы у умершего изымали какие-то органы для спасения других жизней.
– Это связано с невежеством и непониманием ситуации, – считает врач-трансплантолог Надияр Мусин. – Мы с доктором оба дали согласие на посмертное донорство. Нужно менять общественное сознание. В Коране нет такого, что запрещено трупное донорство, это подтверждают выступления разных профессоров-теологов из исламских университетов. Наш народ скептически относится ко всем государственным новшествам: вакцинации, электронным реестрам, QR-кодам. А если ещё это связано с чем-то ментальным, то полное недоверие.
– Люди думают, что где-то в подвале забирают органы, в карман положили и полетели в Алматы или другой город, – добавляет трансплантолог Мылтыкбай Рысмаханов. – «Врачи хотят продать органы» – это абсурдные мысли… Каждому пациенту в запредельной коме делают диагностику состояния мозга. Если консилиум 3 раза ставит смерть мозга, то эти сведения передают республиканскому координатору, лишь потом координатор разговаривает с родственниками. Если родственники согласны, то только после этого начинают обследование потенциального трупного донора. Не факт, что его органы после согласия родственников подойдут для изъятия. Этими вопросами занимается координационный центр по трансплантации, который работает во всех областях.
Бывают случаи, когда трансплантологам предъявляют необоснованные обвинения.
– Несколько лет назад в Алматы было судебное разбирательство, – рассказывают доктора. – Донор подписал нотариальное согласие, что он безвозмездно отдаёт свой орган. Реципиент не был его родственником. Прооперировали, выписали. И через некоторое время донор подал в суд на реципиента. Якобы тот обещал купить ему квартиру и не купил, а крайними остались врачи-трансплантологи. Мы также встали на защиту Гани Куттымуратова, это наш коллега. Мы считали, что он не был виновен, и суд Астаны это доказал.
Как известно, врача Гани КУТТЫМУРАТОВА обвиняли в незаконной пересадке органов. Связь врача с «чёрной трансплантологией» не была доказана. В итоге Гани Куттымуратова полностью оправдали по статье «Незаконная пересадка органов», но признали виновным по факту заражения пациента ВИЧ во время пересадки почек и приговорили к 2,6 годам заключения в колонии. Трансплантолог пробыл в СИЗО почти 2 года.
Для близкого не жалко
В Испании 85% донорства – трупное, в Казахстане 98% – родственное. От того, что нет трупных доноров, своими органами приходится жертвовать близким пациентов. На этой неделе в актюбинском медцентре планируют очередную пересадку почки от родственного донора.
– Хирурги берут почку, которая меньше по размерам и функциям, более «здоровая» почка остаётся у донора, – объясняет Мылтыкбай Рысмаханов. – Перед изъятием органа донор обследуется «с ног до головы». После изъятия почки качество жизни у человека не поменяется. Одна почка функционирует всего на 25%. Когда её забирают, оставшаяся начинает работать на 50%. Единственный минус: если, не дай бог, человек травмирует свою единственную почку, то будет вынужден перейти на диализ. Бывает, что дети готовы отдать свой орган или его часть, а родители категорически против такой жертвы.
Врачи убеждены, что в Казахстане есть все условия для выполнения пересадок: высокотехнологичное оборудование, лаборатория генетических анализов, обученные специалисты.
– В Актобе от родственных доноров забираем почку по методу 3D-визуализации, – замечает Надияр Мусин. – Такой технологии больше нет ни в одной стране СНГ. Один сеанс гемодиализа обходится государству в 27.000 тенге. За год на поддержку одного пациента с почечным диализом выделяют до 8.000.000 тенге. Пересадка экономически выгоднее для государства, чем диализ. В первый год на пересадку пациента тратится около 3.000.000 тенге, в последующие – около 600.000 тенге.
В трупном донорстве возраст не имеет значения. В 80 лет может быть нездоровое сердце, но здоровые печень или почки. Был случай, когда почка и половина печени 98-летней умершей бабушки пошли на спасение больных, рассказали врачи-трансплантологи.
Живое донорство должно уйти
На сегодняшний день в АМЦ провели около 70 пересадок почек и 14 – печени. В прошлом году (и частично в этом) трансплантаций практически не было, потому что в медцентре лечили больных коронавирусом. Между очередными волнами ловили моменты для операций по пересадке. С начала этого года актюбинские врачи провели 4 родственные пересадки почек.
– Мировые медицинские светила считают, что живое донорство со временем должно исчезнуть, – говорят трансплантологи «Актюбинского медицинского центра». – Мы создаём некоторые риски для инвалидизации здоровой личности. Если у нас будут только родственные пересадки, лет через 15-20 наше трудоспособное население будет ходить с одной почкой, поэтому очень важно развивать трупное донорство.
К слову, в Медицинском центре Университета открыли отделение клеточной терапии. Врачи пересаживают стволовые клетки печени, почек, поджелудочной железы пациентам, которые находятся в листе ожидания по пересадке. Таким образом они продлевают этим людям жизнь. Клетки вводят в вену больного раз в три месяца до возможного появления подходящего трупного донора.
Елена РЫШКИНА,
gazetaevrika@gmail.com
