Любовь и голуби
15 декабря 2021 года. №49
В Москве на 78-м году жизни скончался кинорежиссёр Сергей СОЛОВЬЁВ. 35 лет назад он снял в Актюбинске один из своих фильмов. «Эврика» знакомит вас с подробностями этой авантюрной истории.
Писатель Борис РЯХОВСКИЙ волей случая познакомился с кинорежиссёром Сергеем Соловьёвым. А с Олжасом СУЛЕЙМЕНОВЫМ, своим «корешом», они несколько лет прожили в одной комнате московского студенческого общежития. Все трое оказались вовлечены в авантюру, в благополучный исход которой поначалу не верил не только ни один из них, но и те, кто случайно узнавал о ней.
Для воссоздания зрительной картины послевоенного города режиссёр выбирал старые сохранившиеся кибитки и землянки. Главного героя – Ивана Найдёнова – «поселили» в такой землянке в пригородном поселке Акжар. А эпизоды с трамвайными путями снимали в Баку, так как в Актюбинске трамваев не было.
Два яйца от милиционера Жуса
Зимой 1947 года семья Ряховских приехала в Актюбинск из Оренбурга. По словам Бориса Петровича, его отец командовал танковым полком, и в первые же дни войны полк был наголову разбит. Красный командир оказался в плену, и этот факт его биографии долго злил большевиков, как красная тряпка быка. Ему не давали работать, и семья отправилась в Казахстан.
Мать будущего писателя получила место заведующей детским садом, где и разместилась семья Ряховских. А сам Боря получил прозвище Детсад. Сколько себя Детсад помнит, он был страстным голубеводом. Тогда голуби водились в каждом третьем актюбинском дворе.
У послевоенных голубятников был свой особый мир, во многом криминальный. «Ташкарь», «турман», «шпилять», «забиваться», «поднести птицу» – Борис Петрович свободно разговаривает на языке своего детства. Около 20 голубей было у Ряховского.
– Однажды я купил два яйца у милиционера Жуса, голуби которого были самыми лучшими в округе, – вспоминал Борис Петрович. – Он продал мне их за 10 рублей, потом выяснилось, что Жус вручил мне замёрзшие яйца. Но одно из них оказалось живым – из слабенького птенца вырос широкогрудый красавец, который сделал меня местной знаменитостью. Это всё равно, что не иметь даже велосипеда, а потом получить в подарок «Мерседес».
Именно этот голубь стал прообразом Чужой Белой в фильме Сергея Соловьёва. Но это будет много лет спустя. Как и приглашение Ряховскому встретиться, поступившее от другого страстного голубевода – Леонида БРЕЖНЕВА. Хотя встретиться почему-то не получилось. Но всё это будет потом.
А пока ещё одно воспоминание из детства Бориса Ряховского. В Актюбинске тогда жило много ссыльных – образованнейших людей из Москвы и Ленинграда. Зимним вечером в снегопад возвращался домой на велосипеде школьный учитель МихМих, ученик Рахманинова. В районе Курмыша он жил в однокомнатной саманушке, которую почти полностью занимал рояль. В землянке жила ещё кошка. И вот МихМих доставал из кармана покупной ливерный пирожок, портняжными ножницами стриг его пополам: половину – себе, половину – кошке. Затем садился за рояль и играл Шопена. Потом измученный человек опускал голову на рояль и рыдал...
Олжас нам поможет!
Борис Ряховский – автор повести «Отрочество архитектора Ивана Найдёнова» и рассказа «Птицы дяди Вани». Первое произведение и стало основой для художественной киноленты «Чужая Белая и Рябой», снятой в середине 80-х годов. Она-то и оказалась той самой авантюрой, которая в конце концов удалась.
Легенда гласит, что Сергею Соловьёву случайно попался на глаза номер журнала «Новый мир» с молодёжной советской прозой 70-х годов. Полистав его, Соловьёв заинтересовался более чем лестным предисловием к повести Ряховского, написанным Чингизом АЙТМАТОВЫМ. На одном дыхании прочитав произведение доселе неизвестного ему автора, Соловьёв воскресным утром засел за машинку, а уже после полуночи выдал на-гора 65 страниц киносценария. Который, кстати, написать его никто не просил.
– Брешет! – ёмко охарактеризовал браваду Соловьева Ряховский. – Этого просто не может быть! Такие вещи за один день написать нельзя.
Необходимо отметить, что столь кратко и ёмко Ряховский высказывается нечасто. По меткому заявлению Соловьева: «Борю, когда он пытается объяснить кому-либо что-либо, вообще понять непросто: он начинает фразу во Владивостоке, заканчивает в Акмолинске, а что посередине – один Бог ведает». В правоте соловьёвского утверждения мне довелось убедиться на своём опыте. За несколько дней общения с Ряховским пришлось буквально по крупицам вытаскивать из него нужную информацию. Писателя часто бросало в такие дремучие воспоминания, что, казалось, вернуть его к теме беседы не получится уже никогда.
Соловьёв очень стремился снять фильм по Ряховскому. Причина та же, что позвала в своё время Пушкина на берега Яика исследовать пугачёвское восстание: интерес к истории и острое стеснение в средствах. Соловьёв тоже хотел заработать. Он стопроцентно был уверен, что кинематографическое начальство и слова не скажет против экранизации безвестной повести. Режиссёр к тому времени был уже обласкан властью: Соловьёв отснял «Наследницу по прямой», «Сто дней после детства», в кармане лежала госпремия. Но самое главное – двухсерийный фильм «Избранные» с Леонидом ФИЛАТОВЫМ в главной роли, снятый по сценарию президента Колумбии. Выполнив важное правительственное задание, Соловьёв полагал, что для съёмки «халтуры» все двери открыты. Ан нет!
Уломать Ряховского оказалось самым лёгким. Перспектива получить 4.000 рублей за право на экранизацию повести (в то время – половина стоимости «Жигулей») и приехать на съёмки в Актюбинск московской знаменитостью сделали своё дело. С чиновниками получалось совсем туго.
Положение неожиданно спас Ряховский.
– Слушай, может быть, нас спасёт Олжас? – упавшим голосом куда-то в пустоту произнёс Борис Петрович.
– А кто такой Олжас? – автоматически переспросил Сергей Александрович.
– Олжас Сулейменов. Сейчас он в Казахстане кинематографический министр.
Так друзья оказались в Алма-Ате.
Фильм спас режиссёра от смерти
Столица Казахстана встретила Ряховского и Соловьёва восточным гостеприимством и студией «Казахфильм» с превосходной аппаратурой. Снимать им, правда, разрешили с одной поправкой: картина должна быть на… казахском языке.
Тут же сценарий претерпел небольшие изменения. В нём появился казахстанский космонавт, который, делая круг за кругом вокруг планеты, вспоминает своё детство. Как раз в то время в космосе был Владимир ДЖАНИБЕКОВ, и аллегория должна была сыграть на руку будущему прокату ещё не отснятой картины. Эта выдумка, появившаяся в фильме, принадлежит Соловьёву.
– Кстати, – уточнял по ходу дела Борис Петрович: Семья жены Владимира Джанибекова происходит от известного узбекского хана Джанибека. Но у тестя Джанибекова не было сыновей. Поэтому тот и предложил Володе при регистрации брака взять фамилию жены. Чтобы династия не прерывалась. Джанибеков согласился. А куда ему деваться? Ведь своя родная фамилия у него и без того была не совсем благозвучная – Крысин.
Это не единственное, что смущало Ряховского в сценарии. Пожалуй, основная вещь, с которой писатель не может смириться и сегодня, что действие в картине перенесено из 1953 года в 1946.
– Это принципиально, – вспоминает Борис Петрович, – тогда время было другим. Только закончилась война, люди напуганы, смелые – только одни блатные. А в 1953 году уже началось оживление.
Как бы то ни было, но фильм всё же получился. В павильонах «Казахфильма», в Актюбинске и под Баку проходили его съёмки. Когда работа над картиной уже началась, из Москвы пришла телефонограмма: «Снимайте на русском!». Сам Ряховский тоже снялся в ней, в небольшой роли учителя рисования.
Мало того, что фильм «Чужая Белая и Рябой» вообще оказался снят. Он был заявлен на Венецианском кинофестивале и совершенно неожиданно взял большой специальный приз жюри. Правда, в программе просмотра он значился как «Блондинка и оспенный» – так итальянцы перевели на свой язык, а затем вновь на русский его название.
Об этом мало кому известно, но фильм спас жизнь своему режиссёру и автору сценария. Сергей Соловьёв уже готовился к съёмкам «Ассы» и собирался на теплоходе осмотреть Черноморское побережье в поисках подходящей натуры. Были куплены билеты на теплоход, и тут пришла команда: срочно выезжать на Венецианский кинофестиваль. Абсолютно не рассчитывавший на даже самую маленькую награду, режиссёр, чертыхаясь, сдал билеты и отправился в Италию.
Уже там он узнал, что на выходе из порта теплоход, в одной из кают которого должен был в тот момент находиться Соловьёв, столкнулся с сухогрузом и затонул вместе со всеми пассажирами. Это был «Адмирал Нахимов»...
Для воссоздания зрительной картины послевоенного города режиссёр выбирал старые сохранившиеся кибитки и землянки. Главного героя – Ивана Найдёнова – «поселили» в такой землянке в пригородном поселке Акжар. А эпизоды с трамвайными путями снимали в Баку, так как в Актюбинске трамваев не было.
Два яйца от милиционера Жуса
Зимой 1947 года семья Ряховских приехала в Актюбинск из Оренбурга. По словам Бориса Петровича, его отец командовал танковым полком, и в первые же дни войны полк был наголову разбит. Красный командир оказался в плену, и этот факт его биографии долго злил большевиков, как красная тряпка быка. Ему не давали работать, и семья отправилась в Казахстан.
Мать будущего писателя получила место заведующей детским садом, где и разместилась семья Ряховских. А сам Боря получил прозвище Детсад. Сколько себя Детсад помнит, он был страстным голубеводом. Тогда голуби водились в каждом третьем актюбинском дворе.
У послевоенных голубятников был свой особый мир, во многом криминальный. «Ташкарь», «турман», «шпилять», «забиваться», «поднести птицу» – Борис Петрович свободно разговаривает на языке своего детства. Около 20 голубей было у Ряховского.
– Однажды я купил два яйца у милиционера Жуса, голуби которого были самыми лучшими в округе, – вспоминал Борис Петрович. – Он продал мне их за 10 рублей, потом выяснилось, что Жус вручил мне замёрзшие яйца. Но одно из них оказалось живым – из слабенького птенца вырос широкогрудый красавец, который сделал меня местной знаменитостью. Это всё равно, что не иметь даже велосипеда, а потом получить в подарок «Мерседес».
Именно этот голубь стал прообразом Чужой Белой в фильме Сергея Соловьёва. Но это будет много лет спустя. Как и приглашение Ряховскому встретиться, поступившее от другого страстного голубевода – Леонида БРЕЖНЕВА. Хотя встретиться почему-то не получилось. Но всё это будет потом.
А пока ещё одно воспоминание из детства Бориса Ряховского. В Актюбинске тогда жило много ссыльных – образованнейших людей из Москвы и Ленинграда. Зимним вечером в снегопад возвращался домой на велосипеде школьный учитель МихМих, ученик Рахманинова. В районе Курмыша он жил в однокомнатной саманушке, которую почти полностью занимал рояль. В землянке жила ещё кошка. И вот МихМих доставал из кармана покупной ливерный пирожок, портняжными ножницами стриг его пополам: половину – себе, половину – кошке. Затем садился за рояль и играл Шопена. Потом измученный человек опускал голову на рояль и рыдал...
Олжас нам поможет!
Борис Ряховский – автор повести «Отрочество архитектора Ивана Найдёнова» и рассказа «Птицы дяди Вани». Первое произведение и стало основой для художественной киноленты «Чужая Белая и Рябой», снятой в середине 80-х годов. Она-то и оказалась той самой авантюрой, которая в конце концов удалась.
Легенда гласит, что Сергею Соловьёву случайно попался на глаза номер журнала «Новый мир» с молодёжной советской прозой 70-х годов. Полистав его, Соловьёв заинтересовался более чем лестным предисловием к повести Ряховского, написанным Чингизом АЙТМАТОВЫМ. На одном дыхании прочитав произведение доселе неизвестного ему автора, Соловьёв воскресным утром засел за машинку, а уже после полуночи выдал на-гора 65 страниц киносценария. Который, кстати, написать его никто не просил.
– Брешет! – ёмко охарактеризовал браваду Соловьева Ряховский. – Этого просто не может быть! Такие вещи за один день написать нельзя.
Необходимо отметить, что столь кратко и ёмко Ряховский высказывается нечасто. По меткому заявлению Соловьева: «Борю, когда он пытается объяснить кому-либо что-либо, вообще понять непросто: он начинает фразу во Владивостоке, заканчивает в Акмолинске, а что посередине – один Бог ведает». В правоте соловьёвского утверждения мне довелось убедиться на своём опыте. За несколько дней общения с Ряховским пришлось буквально по крупицам вытаскивать из него нужную информацию. Писателя часто бросало в такие дремучие воспоминания, что, казалось, вернуть его к теме беседы не получится уже никогда.
Соловьёв очень стремился снять фильм по Ряховскому. Причина та же, что позвала в своё время Пушкина на берега Яика исследовать пугачёвское восстание: интерес к истории и острое стеснение в средствах. Соловьёв тоже хотел заработать. Он стопроцентно был уверен, что кинематографическое начальство и слова не скажет против экранизации безвестной повести. Режиссёр к тому времени был уже обласкан властью: Соловьёв отснял «Наследницу по прямой», «Сто дней после детства», в кармане лежала госпремия. Но самое главное – двухсерийный фильм «Избранные» с Леонидом ФИЛАТОВЫМ в главной роли, снятый по сценарию президента Колумбии. Выполнив важное правительственное задание, Соловьёв полагал, что для съёмки «халтуры» все двери открыты. Ан нет!
Уломать Ряховского оказалось самым лёгким. Перспектива получить 4.000 рублей за право на экранизацию повести (в то время – половина стоимости «Жигулей») и приехать на съёмки в Актюбинск московской знаменитостью сделали своё дело. С чиновниками получалось совсем туго.
Положение неожиданно спас Ряховский.
– Слушай, может быть, нас спасёт Олжас? – упавшим голосом куда-то в пустоту произнёс Борис Петрович.
– А кто такой Олжас? – автоматически переспросил Сергей Александрович.
– Олжас Сулейменов. Сейчас он в Казахстане кинематографический министр.
Так друзья оказались в Алма-Ате.
Фильм спас режиссёра от смерти
Столица Казахстана встретила Ряховского и Соловьёва восточным гостеприимством и студией «Казахфильм» с превосходной аппаратурой. Снимать им, правда, разрешили с одной поправкой: картина должна быть на… казахском языке.
Тут же сценарий претерпел небольшие изменения. В нём появился казахстанский космонавт, который, делая круг за кругом вокруг планеты, вспоминает своё детство. Как раз в то время в космосе был Владимир ДЖАНИБЕКОВ, и аллегория должна была сыграть на руку будущему прокату ещё не отснятой картины. Эта выдумка, появившаяся в фильме, принадлежит Соловьёву.
– Кстати, – уточнял по ходу дела Борис Петрович: Семья жены Владимира Джанибекова происходит от известного узбекского хана Джанибека. Но у тестя Джанибекова не было сыновей. Поэтому тот и предложил Володе при регистрации брака взять фамилию жены. Чтобы династия не прерывалась. Джанибеков согласился. А куда ему деваться? Ведь своя родная фамилия у него и без того была не совсем благозвучная – Крысин.
Это не единственное, что смущало Ряховского в сценарии. Пожалуй, основная вещь, с которой писатель не может смириться и сегодня, что действие в картине перенесено из 1953 года в 1946.
– Это принципиально, – вспоминает Борис Петрович, – тогда время было другим. Только закончилась война, люди напуганы, смелые – только одни блатные. А в 1953 году уже началось оживление.
Как бы то ни было, но фильм всё же получился. В павильонах «Казахфильма», в Актюбинске и под Баку проходили его съёмки. Когда работа над картиной уже началась, из Москвы пришла телефонограмма: «Снимайте на русском!». Сам Ряховский тоже снялся в ней, в небольшой роли учителя рисования.
Мало того, что фильм «Чужая Белая и Рябой» вообще оказался снят. Он был заявлен на Венецианском кинофестивале и совершенно неожиданно взял большой специальный приз жюри. Правда, в программе просмотра он значился как «Блондинка и оспенный» – так итальянцы перевели на свой язык, а затем вновь на русский его название.
Об этом мало кому известно, но фильм спас жизнь своему режиссёру и автору сценария. Сергей Соловьёв уже готовился к съёмкам «Ассы» и собирался на теплоходе осмотреть Черноморское побережье в поисках подходящей натуры. Были куплены билеты на теплоход, и тут пришла команда: срочно выезжать на Венецианский кинофестиваль. Абсолютно не рассчитывавший на даже самую маленькую награду, режиссёр, чертыхаясь, сдал билеты и отправился в Италию.
Уже там он узнал, что на выходе из порта теплоход, в одной из кают которого должен был в тот момент находиться Соловьёв, столкнулся с сухогрузом и затонул вместе со всеми пассажирами. Это был «Адмирал Нахимов»...
Виктор ГЕРБЕР
