Казахстанские и российские политологи пытаются разобраться в произошедшем.

Почему произошло то, что произошло?
– Причин произошедшего три, – считает казахстанский политолог Данияр АШИМБАЕВ. – Во-первых, это сильнейшая социальная напряжённость в обществе. Я не могу сказать, что она переросла в протест, потому что на митинги, как мы видели, выходила довольно специфическая часть населения. Но, тем не менее, за последний год были бензиновый кризис, кормовой кризис, проблемы с вакцинацией, непонятные движения в сфере экономики и т. д. Поэтому общество было в достаточной степени накалено.
Во-вторых, вдобавок были непонятные движения по ЛРТ, утильсбору, монополизации рынка, те же движения вокруг средств ЕНПФ, режима налогообложения интернет-платежей, строительства новых больниц по завышенным сметам… Буквально всё, что исходило от власти в последнее время, только вызывало раздражение у населения.
Третья причина, – это вопрос элитный. Понятно, что некоторые были недовольны выбором в пользу Токаева. И часть элиты, и часть бизнес-сообщества старалась апеллировать к первому президенту. Но за последний год Назарбаев стал планомерно передавать свои должности Токаеву – Ассамблею народа Казахстана, партию «Нур Отан» и последняя передача – пост главы совбеза. Причём передача поста председателя партии «Нур Отан» давала все основания предполагать, что Токаев будет её основным кандидатом на выборах 2024 года. И то, что Токаев – президент не транзитный, а долгосрочный, многим стало понятно только под Новый год. И это вызывало у них недовольство. К тому же, мы помним, кого называли потенциальными преемниками Назарбаева в последние годы. Понятно, что у этих людей были достаточно большие амбиции на этот счёт.
Мы знаем, что немало представителей элит были связаны с религиозными экстремистскими организациями (если не возглавляли их даже), были тесно связаны с силовыми структурами, с криминальными структурами, в том числе с наркобизнесом. И понятно, что в этих структурах и вызревал такой потенциальный заговор. Этому, безусловно, способствовала и международная обстановка. Мы видели, что одним из ключевых факторов было стимулирование казахского национализма, построенного на негативной основе. И власть продолжала заигрывать с этими националистами, не понимая всю опасность этой игры.

Перевороты возможны только при пассивной власти?
– Говоря о попытках мятежей нового образца, следует вспомнить о достаточно старой (конца 60-х годов прошлого века) работе Эдварда Люттвака, американского специалиста по международным отношениям и военным стратегиям, под названием «Государственный переворот. Практическое пособие», – говорит в интервью газете «Взгляд» президент российского института национальной стратегии Михаил РЕМИЗОВ. – В этой работе бывшего советника Рональда Рейгана приводится довольно очевидное обстоятельство: госпереворот маловероятен в странах с развитыми политическими и гражданскими институтами, моделями политического участия. В «неустаканившихся» государствах переворот возможен в том случае, если действующая власть ничего не делает, то есть идёт по пути меньшего сопротивления. Казахстан проявил себя как во многом не устоявшееся государство, а его власть до определённого момента проявляла пассивность – что можно было наблюдать на примере погромов зданий госструктур, попадания оружия в руки погромщиков и т. п.

 
Страна состоит из трёх параллельных миров?
– Когда сейчас власти говорят чуть ли не о 20.000 боевиках, бандитов и криминала, цифра мне кажется преувеличенной, – полагает казахстанский политолог Досым САТПАЕВ в своей публикации на сайте vlast.kz. – Я думаю, что основная масса тех, кто был в Алматы, – это молодёжь. Может быть, безработная, маргинальная, агрессивная, возможно, с пригородов Алматы, может быть, чуть дальше. Для неё это была хорошая возможность, скажем так, получить то, что они никогда ранее не получали: дорогой сотовый телефон, ограбить дорогие бутики и магазины. А почему? Потому что опять-таки, как показали прецеденты социальных взрывов прошлых лет, у нас страна состоит из разных параллельных миров: есть мир условно городского среднего класса, есть мир богатых людей и есть мир основной массы населения, которая это всё видит, но это ей недоступно. Недоступны эти машины, квартиры, предметы роскоши. Им недоступно посидеть спокойно в кофейне, потому что даже это дорого. И таких людей много. Когда у них появилась возможность здесь, в городе, который никогда для них не был таким родным, получить доступ ко всему этому через мародёрские действия, они этим воспользовались.

«Спящие» ячейки террористов проснулись?
– Подготовить в большинстве регионов страны десятки тысяч человек, обучить их, дать им список уязвимых мест, стратегических объектов, не дать спецназу вовремя выйти помочь полиции, не дать возможность службам того же аэропорта защититься – это не системные проблемы, а полноценное соучастие, если не сама инициатива, – считает казахстанский политолог Марат ШИБУТОВ в интервью газете «Взгляд».
– Что касается «спящих» ячеек, во-первых, не секрет, что в нашей элите есть люди, поддерживающие определённые религиозные направления, – уверен Досым Сатпаев. – Но при этом «спящие» радикальные ячейки часто действовали стихийно и автономно. Например, так было в Актобе, когда спонтанный взрыв был согласован с зарубежными идеологами, которые дали им команду. В любом случае, если в Казахстане кто-то участвовал из этих «спящих» ячеек, то я могу предположить, что они тоже просто решили подключиться к хаосу, чтобы использовать его для своих целей.

 
Диалог вести оказалось не с кем?
– С 4-го числа главную роль в событиях в Алматы и ряде других регионов стали играть заранее подготовленные штурмовики, которые без всяких лозунгов пошли на силовую конфронтацию, – сообщил газете «Караван» Данияр Ашимбаев. – Они как-то не ставили вопрос о «политическом диалоге», а захватывали и громили административные здания, редакции телеканалов, здания правоохранительных органов, попутно быстро вооружаясь (как из своих, так и из захваченных арсеналов). Этому процессу сопутствовала мощная информационная поддержка, включая дезинформацию и провокации. Расширению «социальной базы» «протестов» способствовало демонстративное мародёрство, что втянуло в грабежи и погромы маргинальную молодёжь. Полиция и нацгвардия оказались неспособны оказать сопротивление, что привело к захвату акимата и резиденции президента и тому начальному факту, что город оказался беззащитным… Возникла реальная угроза захвата власти в ряде крупных городов боевиками, тесно связанными с религиозными экстремистами (в том числе во власти и за рубежом), криминалом и частью силовиков.

КНБ нужна конкуренция?
– Когда сам уполномоченный орган, который должен бороться с терроризмом (комитет национальной безопасности), находится в заговоре, это невозможно предвидеть, – считает Марат Шибутов. – Фактически, чтобы такого не было, необходимо наличие нескольких спецслужб и контрразведок, которые бы взаимно контролировали друг друга. Например, в США 17 разведок и 9 контрразведок, их полномочия частично пересекаются и обеспечивается дубляж. У нас дубляжа не было, и, когда угрозы внутри страны, оно не работает…

Токаеву помогла чужая армия?
– Вдруг выясняется, что президент не может положиться даже на местных силовиков и обращается к ОДКБ. Это парадокс! – удивляется Досым Сатпаев. – Я разговаривал с российскими журналистами, и они тоже не ожидали, что Казахстан так быстро начнёт разваливаться с точки зрения управленческой вертикали. Все считали, что в Казахстане довольно сильные силовые структуры, армия и т.д. И это же не талибы напали, не армия, это были внутренние разборки.
– Присутствие российских военных и представителей других стран ОДКБ в Казахстане имеет, в первую очередь, политическое значение, – считает программный директор дискуссионного клуба «Валдай» Тимофей БОРДАЧЁВ. – Российские войска поехали в Казахстан не воевать, а оказывать политическую поддержку. Это присутствие показывает руководству республики, что оно не одиноко, что оно получает поддержку со стороны своих партнёров, в том числе такого могущественного союзника, как Россия. Это особо важно в ситуации, когда власти Казахстана не всегда могут доверять своим собственным силовикам, о чём можно судить по последним событиям.
– Может быть, ошибаюсь, но пока помощь от ОДКБ и России воспринимается в Казахстане мирным населением как братская, гуманитарная, как помощь во спасение, – полагает сотрудник российской академии наук Яков МИРКИН. – Это первое, осторожное ощущение, подкрепляемое тем, что мне пишут в те малые часы интернета, которые даются в Казахстане.
– Когда громили и создавали угрозу жизни журналистов и наносили физические увечья, они молчали, – раскритиковал отсутствие реакции ОБСЕ по событиям в Казахстане министр иностранных дел России Сергей ЛАВРОВ. – А когда ОДКБ помогла Казахстану ситуацию успокоить, нормализовать, когда пошли аресты зачинщиков и исполнителей погромов, поджогов, они стали призывать жить дружно. Секретариат ОБСЕ недалеко ушёл от секретариата НАТО. Когда на Украине был «майдан», то тогдашний генеральный секретарь НАТО господин Расмуссен публично многократно обращался к президенту Януковичу с призывом не применять вооружённую силу. А как только переворот состоялся, господин Расмуссен заговорил по-другому: он стал призывать путчистов, которые пришли к власти силовым антиконституционным путём, применять силу «пропорционально».
То есть, тем, кто с Западом не в обнимку, – им нельзя. А путчистам, лояльным Западу, можно.

Что было бы дальше?
– Если речь идёт о попытке государственного переворота, захвата власти, то это обычно проводится в столице, там, где находится сама власть, – считает Досым Сатпаев. – То есть, это не проводится на окраинах, в других регионах. Возьмите Кыргызстан, там сколько уже было этих смен власти. Там всё часто начиналось с регионов, но всё происходило в Бишкеке, – и захват власти тоже. Захват власти происходит в управленческом центре страны.
А тут возникает ситуация, что в Алматы был хаос, бардак, вакуум власти – и город полностью отдали на разграбление этим людям, а потом выясняется, что кто-то из них мог быть подготовлен и его задача была дестабилизировать обстановку. Если гипотетически представить, что так оно и есть, возникает вопрос: а что дальше было бы? Ну, дестабилизировали обстановку, взяли город Алматы под контроль. Ну, а дальше что?
– Как минимум, города Алматы, Тараз и Талдыкорган были бы потеряны, – пробует найти ответ на это вопрос Марат Шибутов. – В Алматы бы образовался мини-халифат в рамках ИГИЛ. Они бы заперли город, закрыли въезды, и фактически люди бы стали заложниками. Как типично ведёт себя армия захватчиков в городе, который только что покорили? Ограбления, массовые казни, секс-рабыни. То, что было в Ираке, то же самое повторилось бы и у нас. Потом бы пришлось вызывать не только миротворцев, но и бомбардировщики, танки, артиллерию, тут были бы городские бои с обрушением зданий и десятками тысяч погибших.
– Мы видели, что фактически Алматы оказался под контролем бандитов, миллионный город – в заложниках, – вторит ему Данияр Ашимбаев. – Ситуация в других регионах была также крайне нестабильной. И понятно, что вторая и третья волна захватила бы южные и западные регионы.
Я думаю, что могли поставить ультиматум о смене власти в столице либо провозгласить на территории захваченных регионов какое-то новое государственное образование типа софт-халифата. Понятно, что пошла бы дестабилизация по регионам. Понятно, что пошла бы волна беженцев, потому что при исламистах, при радикальных националистах, при бандитах наше население жить не хочет. И соседи были бы вынуждены ввести на сопредельные территории свои войска, чтобы остановить эти события.