Чем страшна феминизация экстремизма?
– Айнур Абдирасилкызы, что вы скажете об уровне религиозной грамотности актюбинок?
– Каждая аудитория со своим характером, и интересами. Мы сперва проверяем подготовленность аудитории. Говорим не то, что сами знаем, а о том, что интересует людей. Проводим отдельные уроки. В большинстве своём верующие актюбинки обеспокоены следующими вопросами: как различить нетрадицонные течения, что говорится в исламе о прививках, можно ли выявить салафита по тому, как он читает намаз, и многое другое. Но в целом, можно сказать, большинство актюбинских верующих разбираются в религиозных вопросах.
– Осенью прошлого года в нашем регионе месяц работали представители республиканской информационной группы, в том числе – теологи. Вы также встречались с верующими актюбинками. Расскажите об этой части своей работы.
– Нам удалось встретиться с 341 верующей женщиной. Нами проводилась адресная работа, встречаться приходилось даже по ночам. Выяснилось, что 99 из общего количества женщин, с которыми мы беседовали, придерживаются учения ханафитского мазхаба. Зато 208 женщин оказались салафитками, остальные разделяют взгляды «Хизбут–тахрира» и «Таблиги Джамаат» (запрещённые религиозные движения в Казахстане. – А.Т.). Разговоры с ними длились часами. Мы предоставили им достоверную религиозную информацию, опираясь на конкретные факты и официальные источники, вручили им необходимую литературу, узнавали их проблемы.
– Они знают сами, какого направления в исламе придерживаются?
– Мы наблюдаем два явления. Первое – так называемая саморадикализация, которая встречается во всех регионах Казахстана. Актюбинки, с которыми мы беседовали, прекрасно знают, что все казахстанские мечети работают согласно учению ханафитского мазхаба. Признают его. И думают, что являются ханафитками. Но по тому, как они читают намаз, их религиозной практике в целом, отношению к тому или иному религиозному факту, выяснилось, что вероубеждение большинства из них сформировалось в соответствии с учением салафийя. Сами они, конечно, об этом не знают. Поскольку как таковой религиозной грамотности нет. Радикализируются также через мужей, придерживающихся нетрадиционных религиозных взглядов, и джамаат (общину).
– На что жалуются верующие актюбинки, с которыми вы встречались?
– По итогам месячной работы, проведённой в прошлом году в Актюбинской области, нами было зафиксировано 135 обращений от верующих женщин. Они рассказали, что нуждаются в социальной, медицинской, теологической и психологической помощи. Да, они радикализировались, но хотят вернуться в традиционный ислам. Хотят учиться. Многие женщины–салафитки, у которых мужья также салафиты, испытывают экономические проблемы. Все эти сведения мы предоставили акимату.
– Считаете ли вы, что нескольких часов беседы с ними осенью прошлого года было достаточно для их реабилитации?
– В области теперь открылся консультационный центр для верующих женщин. Им руководит опытный известный казахстанский теолог Талшын ЗАРКУМКЫЗЫ. Центр – это намного лучше, чем разовые встречи. Теперь специалист ежедневно принимает желающих. Пять человек уже возвратились в традиционный ислам. Чтобы решить проблему, необходимо так называемое постоянное сопровождение – регулярные консультации и другая помощь на каждом этапе реабилитации.
– Есть ли особенности радикализации в Актюбинской области?
– ...В нашей практике встречались случаи, когда мужчины радикализировались из–за женщин – своих жён. Или девочки – из–за своих матерей. В других регионах такого не встречали. ...Это страшно, когда женщина радикализирована. Были случаи, когда муж вернулся в ханафитский мазхаб, а жена осталась при своих салафитских взглядах. Женщина ответственна за воспитание детей, таким образом, она может воспитывать своих детей в радикальном мировоззрении. К тому же, женщины по природе коммуникабельны: радикалы не зря им поручают работу в соцсетях. Женщина вообще обладает большим влиянием на мужчин, как мать, жена, сестра, дочь.
– И здесь обнажается проблема нехватки женщин–теологов...
– Кстати, часто говорят о нехватке теологов. Но я с этим не согласна. У нас в Казахстане очень много специалистов в этой области. Возможно, на них было мало спроса, или не смогли правильно использовать их потенциал. Но в последнее время теологи активно работают. К тому, же исламский университет «Нур мубарак» и медресе выпустили множество теологов.
– Есть ли различия между вовлечением мужчин и женщин в секты?
– Нет. Поскольку всё зависит от личных качеств людей. В секты завлекают в основном людей с низкой степенью ответственности, зависимых, безответственных к своей жизни, ищущих вину в ком угодно, только не в себе. Также, согласно заключению экспертов, в секту уходят властолюбивые личности, фанатики, а также те, кто ищет свою выгоду. Вместе с тем, в них завлекают религиозно безграмотных людей. Есть официальные сведения, что 84% тех, кто принимал участие в терактах, не имеют религиозных знаний. У остальных они поверхностные. Не стоит забывать и о социальной стороне: безработице, отсутствии жилья. Плюс – тех, кто испытал глубокую психологическую травму в детстве, а также зависимых некогда от алкоголя и наркотиков.
– Как примерно происходит вовлечение людей в секты, которые прикрываются исламом?
– Людьми медленно, но верно манипулируют. Под прицел попадают люди от 17 до 29 лет. Те, кто учится в вузах, ссузах, или является самозанятым, но которые интересуются религией. На первом этапе им предлагают книги, стараются быть их верными советчиками, ведут себя харизматично. Мол, наши устазы (учителя) лучше. Тебе говорят так, а на самом деле – вот так. И намаз нужно читать по–другому! Конечно, люди, не имеющие представления об исламе, начинают воспринимать их авторитетами. Затем следует постепенная изоляция от друзей и родственников. Мол, они не читают намаз. Ты выше их и морально, и духовно. Не общайся с ними! После изолируют от светского обучения, потом и от работы – мол, всё это материальное, зачем? Если под манипуляцию попала девушка, то «братья» стараются поскорей выдать её замуж. Мол, тебе нельзя ходить свободной, кругом соблазны, только брак убережёт тебя. Причём не дают даже ближе познакомиться с кандидатом в мужья. Мол, это тоже грех. Более того, родители не могут быть свидетелями на свадьбе дочери. Мол, они не читают намаз. А если и читают, то не так, как мы. В итоге назначают ей какого–нибудь наставника «из своих» и выдают за ахи («брата»). Так она становится женой одного из членов джамаата, и продолжается дальнейшая манипуляция ею.
– Какие перспективы у таких людей?
– Если с теми, кто попал под манипуляцию, что–то происходит, то идти им, к сожалению, некуда. Потому что со всеми связи разорваны. Если женщина разводится, ей внушают, что грех быть одной. Знакомят с другим ахи. Во многих регионах так. ...Но есть и те, у кого стабильные семьи. Не все переходят из рук в руки. В Сирию зачастую уходят те, кому некуда идти – к родителям дорога закрыта, психология изменена, права её якобы попраны, поэтому из страны (где, по сути, есть все условия для обучения, отправления религиозных обрядов, мечети) уговаривают переселиться – совершить хиджру. Поэтому очень важно черпать религиозные знания из официальных источников и быть крайне бдительными.