Альжан Кужбанов родился и вырос в многодетной семье из Хромтауского района. Как и многие мальчишки того времени, он мечтал получить специальность и работать на благо родины. После окончания школы он отправился на службу в Советскую Армию.
Совсем молодым парень попал на войну. События разворачивались в 1979-м году. Власти Советского Союза только что приняли решение о вводе войск в Афганистан, и у юных военнослужащих было несколько абстрактное представление о том, в какую страшную точку их направляют.
– Так как я был ещё совсем молод, у меня зашкаливал адреналин: я страха не чувствовал. Мы, можно сказать, восприняли это «на ура», – вспоминает Альжан Кужбанов. – Вообще, пацаны советского времени отличались патриотизмом. Когда сообщили, что нас направляют в Афганистан, добавили, что можно отказаться. Но ни один человек из нашего батальона не испугался. За это я своим поколением очень горжусь.
Солдат проинструктировали, выдали им боевое вооружение и отправили в путь.
– Мы ехали около трёх дней, пересекли реку и попали в наш первый населённый пункт – город Пули-Хумри на севере страны. Ощущение было, конечно, неописуемое. Мы перешли границу и попали в совершенно другие реалии. Там была и земля не такая, мне казалось, и воздух не такой. Ну, и, естественно, люди не такие. Было видно, что страна очень бедная. Там не было крепких домов, как у нас, были очень плохие условия.

 
О чувстве страха
Хорошими условиями не располагали и солдаты. В самом начале войны у них не было ни казарм, ни столовых, ни бань. Был только передвижной госпиталь.
– Вскоре после того, как мы приехали в Пули-Хумри, начало темнеть, – продолжает Альжан Кужбанов. – Мы разбили лагерь, соорудили костёр из солярки и тряпок, поставили греться воду. Сидим, спокойно разговариваем. И вот я слышу шипение какое-то. Поворачиваюсь и вижу, что в котелке с водой образовалась дырочка. Я как-то не понял, что происходит, думаю: откуда она… Тут, как в кино, медленно поворачиваюсь и слышу, что начинает кричать мой товарищ. Пуля попала ему в ногу. И вот только тогда я понял, что по нам стреляют. Я начал кричать своим товарищам, раненого мы занесли... Суматоха, шум, гам... Мы развернули пушку танка, начали стрелять в ту сторону, откуда, как нам показалось, стреляют. В общем, как-то мы сумели наладить ситуацию, и все остались живы. Но вот тогда я впервые испытал чувство страха и осознал, что мы попали в настоящую бойню. Порой говорят, что есть люди бесстрашные, вояки. Но я этому не верю. Каждому человеку свойственно чувство самосохранения.
Немного отойдя от шока, ребята поняли, что привлекли внимание разведённым костром. Однако догадаться об этом сразу, никогда прежде не побывав в боевой обстановке, они не могли.

 
О врагах
Альжан Кужбанов служил в составе 66-й десантно-штурмовой бригады. Её главная задача заключалась не в военно-боевых действиях, а в охране различных объектов: мостов, аэропортов, железной дороги, административных зданий и других. Поэтому солдаты постоянно перемещались по стране.
– Население там было невероятно бедное. Но сами люди в скором времени к нам очень тепло относились. Потому что мы оказывали им помощь. У нас была команда: относиться к ним очень миролюбиво, и мы так себя и вели. Там население выстраивалось в огромные очереди в наш госпиталь, и наши врачи оказывали им помощь. Потом мы многим делились: соляркой, продуктами питания, даже строительными материалами. Население нас поняло и приняло, – говорит ветеран. – Но проблема была в том, что враги маскировались под местное население. То есть среди них были бандформирования, которые на открытое столкновение сразу не шли. И мы попали в такую обстановку, когда у нас не было ни фронта, ни тыла. Мы находились посередине, и у нас со всех сторон были враги. Мы танки выставляли со всех сторон, а внутри находились пехотинцы... И вот вроде в дневное время суток всё было нормально. А ночью начиналась перестрелка. Стреляли без конца, без конца... Но день за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем, мы потихонечку набирались боевого опыта и начинали, естественно, уже адекватно вести себя в бою.

 
О смерти
О гибели боевых товарищей Альжан Тулегенович говорит с сильной тяжестью: это всегда происходило неожиданно, и собственную жизнь спасало только чудо...
– Это было в окрестностях Джелалабада, ближе к Пакистану. Мы проводили большую операцию для того, чтобы освободить местное население, которое терроризировали. И получилось так, что мы остановились. Солдаты же не роботы, нам хотелось выйти, чтобы размяться, немножко подышать воздухом, приготовить еду. И был с нами парень Лёха Орлов из России, Старого Оскола. Мы сидим, разговариваем – и тут начинается пальба. Я смотрю, одному из наших попала пуля в бедро. А Лёхе Орлову буквально прострелили лёгкие. Он хочет вздохнуть, у него не получается, лицо синеет, он хрипит. Я понял, что нас вычислили, быстро заскочил в танк, открыл ответный огонь. А когда мы вылезли, начали вызывать медсанбат, я осознал, что Лёха уже мёртв. Вот так просто у нас на глазах умер наш ровесник. Чувство было, конечно, необъяснимое... У меня после этого 3 дня руки тряслись. Я испытывал отвращение ко всему. Я осознал, что меня только какое-то чудо спасло, – делает паузу Альжан Кужбанов. – Недавно вышел фильм «28 панфиловцев». И там один из героев говорит, что готов умереть за родину. На это ему наш Бауыржан Момышулы отвечает, что он не должен жизнь отдавать, а он должен жить, должен врага убить. Поэтому о смерти говорить тяжело. За родину нужно жить.

 
О пути домой и восстановлении
Когда пришло время демобилизации, бойцам досталась непростая участь: им нужно было перевезти вооружение, вышедшее из строя, через всю страну.
– У моего брата-близнеца Адильжана пушка была пробита снарядом. А у меня была пробита корма, но отстреливаться ещё можно было. И мы небольшим отрядом эти два танка гнали в Советский Союз. Мы так отчаянно защищались, так отчаянно гнали эти машины, так отчаянно хотели домой... – качает головой ветеран. – Когда доехали до нашей части возле границы, я плакал, смеялся, радовался. Мы там 2 суток высыпались. И когда мы пересекли реку и попали в Узбекистан, я, наконец, понял, что кошмар позади, и я выжил...
Восстановление после страшных событий заняло годы.
– В мирной обстановке было очень непривычно. Я не мог даже поесть нормально, потому что перед любой операцией мы никогда не ели, чтобы не было заражения в случае ранения в живот. Я всегда был напряжён, был готов ко всему: драться, бежать, кричать, стрелять. Я всегда был на взводе. В Америке, когда возвращались солдаты домой, их отправляли на месячную реабилитацию, где с ними работали психологи и психотерапевты. А когда нас вывозили, у нас, конечно, ничего такого не было. Честно скажу: многие «лечились» алкоголем, чтобы хоть как-то нервы, голову в чувство привести. Стало легче, когда я встретил свою будущую жену. Мне очень повезло, – в этот момент голос рассказчика впервые за наш разговор наполняется теплом: – Наши жёны попали в такой переплёт, потому что их мужья были нервные, агрессивные. И жены стали нашей единственной психологической поддержкой. Постепенно мы отогревались. Со временем мы стали более мужественны и молчаливы. Мы поняли, что нужно жить дальше.

 
О мужестве
Альжан Кужбанов работает механиком в ремонтно-строительном цехе ДГОКа. У него 4 детей. Он регулярно ходит в школы, где даёт, как он их называет, «уроки мужества».
– Наше будущее, благополучие нашей страны, зависит не от людей моего возраста, а зависит от молодого поколения, которое в дальнейшем будет работать врачами, инженерами, строителями. И мы, ветераны, должны дать им «уроки мужества». Потому что до нас примером были великие люди – ветераны ВОВ, которые приходили к нам в школы. Они были молодые, красивые, у них на груди сияли ордена. Они рассказывали о самой страшной и кровопролитной войне. Я тогда думал, что после такого ужаса войны уже не будет... Но вырос – и сам попал на войну. И сейчас мы остались для того, чтобы рассказывать молодому поколению о том, что им пригодится. Когда я сейчас сижу в школе, смотрю на них, молодых, красивых, я очень желаю им жить в мирное время. Никто, кроме них, не позаботится о нашей земле. Если они будут учиться, любить родину, работать, то они будут жить в счастливой и богатой стране. Поэтому мужество для меня – это любить свою родину. Я отмечаю День защитника Отечества именно 23-го февраля. Потому что огромный кусок моей жизни, 30 лет, остался там, в Советском Союзе. Я там был молод, активен, силен. И служил я тоже в Советской Армии. Поэтому для меня 23-го февраля – это что-то неотъемлемое. Для меня это великий, звенящий праздник. Я очень горжусь своим поколением. Поэтому я всегда буду отмечать праздник именно 23-го февраля. А 7-е мая – это праздник молодых. Нашей новой, своей армии. И я поздравляю с этим праздником уже своих сыновей. Я понимаю, что уже пришло их время.