Как в СССР отмечали Пасху вопреки запретам
В Советском Союзе православная церковь подвергалась репрессиям, а от Пасхи население старались отучить с помощью хитов зарубежной эстрады.После Октябрьской революции и установления советской власти большевики, идейные атеисты, не скрывали, что намерены «искоренить религиозные пережитки». Насильственно изымались церковные ценности, открывали раки с мощами. С 1918 по 1922 годы только архиереев казнили 20 человек - каждого шестого. Нередки были расправы над священниками без суда и следствия.
Коммунисты активно вели антирелигиозную пропаганду, печатали газету «Безбожник», в которой высмеивали верующих и публиковали карикатуры. Но поначалу, в 1920-х годах, официально православные праздники не запрещали, отменили только пасхальные выходные.
Он отмечал, что в Москве в годы НЭПа в «коммерческих» магазинах продавали «сырковую массу» - по существу, просто пасху, а публика называла её «церковной массой».
В Крыму в 1923 году «слава Богу, не было голода, как в прошлом году», записывал в дневнике школьник Герман ГАУФЛЕР. Кто-то даже собирался «печь много пасок (куличей) и красить яйца». Его семья, к примеру, думала «спечь 2-4 пасхи и покрасить штук 30-40 яиц» - против 7-8 яиц в 1922 году.
Житель Смоленской губернии, комсомолец Константин ИЗМАЙЛОВ вспоминал, что Пасха в 1927 году выпала на воскресенье после дня рождения Ленина.
«Во время антрактов играет музыка: гармонь, скрипка, барабан и полный струнный оркестр. После спектакля - танцы, пляска и всевозможные игры и песни. Народу был полный зал. Вечер закончился в два часа ночи, когда народ пошел с пасхами в церковь»,- писал он в дневнике.
А уже в воскресенье «всё было закрыто, везде праздновали».
Советская власть вела яростную атеистическую пропаганду, проводила антихристианские концерты, лекции и карнавальные шествия c чучелами попов, которые потом сжигали.
В начале 1930-х церкви стали активнее закрывать, что привело к массовым столкновениям с прихожанами. В 1930 году, например, было 1.5000 инцидентов. В 1936 году была принята новая сталинская Конституция, которая отменяла поражение в правах для священников и делала всех советских граждан равноправными. Но к 1937 году количество церквей в России уменьшилось почти на 60% от того числа, что было до революции. Уничтожались кладбища и церковные памятники.
«Чувствуется неустойчивость... Не хватает продуктов - творога и так далее, - а Пасха фактически празднуется. Нет калачей. Магазины (берут) с бою», - писал в 1937 году академик Владимир ВЕРНАДСКИЙ.
Смоленский счетовод, бывший уже комсомолец Константин ИЗМАЙЛОВ вспоминал, что Пасха совпала с майскими праздниками.
«По старому сегодня «Пасха». Она совпала в дни мая. Гуляют, положительно, все в селе. Тут и «май», и «Пасха». Стоном стонет вся наша деревня. Везде, в каждом доме поют и пьют. Песни поют и пляшут, а кое-где матерятся и дерутся. И я сегодня весь день с 6 утра до 12 ночи провел в гулянке. Весь день пил. Ходил по гостям. Приводил к себе много гостей. Вино лилось рекой. Пили, ели, песни пели и плясали. Потом ничего не помню».
Церковь в его селе к 1937 году разобрали, не звонили в колокола, как было раньше. Но остальное «всё по-старому»: «Где-то святили «пасхи», разговлялись, христосовались и сегодня христосуются. И уже нахристосовались, как следует. Даже молодёжь. Колхозники и колхозницы одеты в нарядные платья. У всех вид праздничный».
Художник-ленинградец Иван ВЛАДИМИРОВ писал, что в блокадном городе Пасху встретили «сравнительно хорошо, несмотря на тяжесть жизни».
«Мария сохранила 2 кило сероватой муки и немного сахара, а в старых бутылках от мандариновой настойки достали корочек. Все это замесили, положили корицы, гвоздики и испекли в миске кулич и небольшую бабку. <...> поставили на стол подносик с четырьмя бокалами прекрасного портвейна и белоснежной пасхой из мороженого».
Помянув покойных друзей, Иван и его гости услышали разрывы зениток, сирену по радио и «бухание авиабомб» - в ту ночь много людей погибло от налёта немцев.
Другой ленинградец, востоковед Владимир БОЛДЫРЕВ, вспоминал, что узнал о дне Пасхи в трамвае, от «симпатичной дистрофички» - потому что нужно было отоваривать карточки. Он к «столу» смог получить 200 грамм табака.
В 1945 году на подступах к Берлину сержант-сапёр Женя ВИНОГРАДОВ нашёл два вагона немецких солдатских посылок – картошку и уголь для отопления, разные продукты.
«В посылках рылся русский старичок с седой бородой. Найдя кусок колбасы, он перекрестился и сказал: «Боже, твоя воля! Теперь есть чем разговеться». Оказывается, Пасха…».
В Москве ко Дню Победы организовали даже продажу куличей, было разрешено пасхальное богослужение, порядок у церквей обеспечивала милиция.
Искусствовед Нина ДМИТРИЕВА, например, отметила, что под Пасху в 1961 году «смотрела по телевизору мой любимый фильм «Полицейские и воры» - истинно пасхальный по настроению».
В том же году возник новый вид антирелигиозной борьбы - запрещали продажу куличей. Известна история, как одна дочка в целях пропаганды «заставила мамашу в день Пасхи кушать картошку и капусту».
За посещение всенощной службы вполне могли выгнать из комсомола и уж точно - из партии, уволить с работы или объявить выговор.
В 1960-е в СССР сформировалась традиция ездить на Пасху на кладбище.
«Был на кладбище. Там толпы людей, везде скорлупа яиц, пьяные», - вспоминал музыкант Владимир ШВЕЦ в 1968 году.
Впрочем, в церкви (в крупных городах) люди продолжали ходить. Москвичка Антонина З. вспоминала, что «у церкви Николы в Хамовниках весь забор был облеплен густо прибывающим народом» - люди пришли святить куличи и яйца.
Местные власти нередко проявляли собственную антицерковную инициативу.
«В конце 70-80-х молодёжи войти в церковь на Пасху было нельзя - милиция окружала. Чтобы учителя не взяли «на список», ездили на службу в чужие села, где нас никто не знал», - рассказывал украинский сельский священник отец Иоанн.
В обществе пасхальные традиции оставались сильными - по крайней мере, застольные. В 1970-х магазины продавали к Пасхе кекс «Весенний», похожий на кулич.
В 1980-х «праздник Пасхи стал просто символическим и потерял свою значимость тем, что никакие требования поста не выполняются - накануне Пасхи люди едят всё, что можно и не можно», писал в дневнике журналист Виктор БАРКУНОВ.
В 1988 году на фоне празднования 1.000-летия Крещения Руси православие перестали пытаться «отменить», и многие ограничения с церкви сняли.
В последний год существования СССР уже показывали по телевидению Пасхальное богослужение - что представить раньше было невозможно. Главный православный праздник пережил десятилетия запретов и репрессий.